Судя по тому, что нам впопыхах сообщают корреспонденты из Пакистана, президент Асиф Али Зардари удерживается у власти буквально из последних сил. Недавно Верховный суд Пакистана признал недействительной объявленную при Мушаррафе амнистию, по которой с Зардари, а также с бывшей тогда его супругой Беназир Бхутто и многих других политиков были сняты обвинения в коррупции и растратах, благодаря чему они смогли вернуться на свои правительственные должности. Теперь у Зардари и многих его ближайших союзников начнутся большие проблемы.
Вне зависимости от того, насколько обоснованы эти обвинения, своим решением Верховный суд ещё сильнее раздул бурю общественного негодования, направленную против Зардари и бушующую уже около полугода. Если эта буря не утихнет, Пакистан может снова погрузиться в пучину дестабилизирующих политических протестов, подобных тем, которыми были отмечены последние дни режима Мушаррафа.
Для администрации Обамы беда, в которую угодил Зардари, представляет особенно сложный вызов. После того, как проведённый Белым домом второй обзор афгано-пакистанской стратегии увенчался решением направить в Афганистан ещё тридцать тысяч солдат, не осталось сомнений в том, что Исламабад нужен Соединённым Штатам в качестве надёжного партнёра по борьбе с террористами и повстанцами в регионе. Если Зардари будет отвлекаться на отмахивание от травящих его сил оппозиции и от развивающего бурную деятельность Верховного суда, то рассматривать его в качестве подходящего партнёра будет вряд ли возможно. И покуда будет длиться эта опасная неопределённость, гражданское правительство в Исламабаде не сможет даже выполнить свои краткосрочные обещания обеспечить стабильность и тем менее — начать институциональные реформы и сделать необходимые вложения в стабильность и эффективное управление в долгосрочном периоде.
Конечно, в Вашингтоне не могут не испытывать недовольство, видя, как шатается режим Зардари, но если попытаться ему помочь, то будет только хуже, в этом можно быть практически уверенным. Многие пакистанцы уже презирают Зардари за чрезмерное сближение с непопулярной в стране Америкой. Способность Вашингтона тонко влиять на политическую ситуацию в Исламабаде в лучшем случае можно назвать неровной, а развязка драмы с Мушаррафом должна была продемонстрировать политическому руководству США то, как опасно может быть связываться с нечистым на руку лидером в Пакистане.
И всё же прочие альтернативы, вырисовывающиеся перед командой Обамы, тоже не слишком привлекательны. Если Зардари не сумеет смягчить приземление, Народная партия Пакистана, или ПНП (самая либеральная в стране и единственная по-настоящему общенациональная), рухнет с ним вместе. Остальные партии Пакистана сформированы преимущественно на региональной или этнической основе или же являются исламистскими. Ослабление или же распад ПНП может усугубить издавна существующие между провинциями Пакистана разногласия по политическим вопросам и в ещё большей степени сказаться на способности государства противостоять экстремистам и повстанцам, из-за которых в Вашингтоне не спят по ночам.
Скорее всего, слабость ПНП сыграет на руку крылу Пакистанской мусульманской лиги, возглавляемому Навазом Шарифом. Если смотреть на происходящее глазами Вашингтона, то репутация Шарифа как политика, ориентированного на деловые круги, довольно хороша, но его безнадёжно испорченные отношения с армией (последний раз, когда Шариф находился у власти, его свергли военные, приведшие к власти Мушаррафа) вызывают сомнения в его способности взаимодействовать с главнокомандующим Ашфаком Парвезом Каяни. Ссора между Шарифом и Каяни для Вашингтона будет ничем не лучше, чем происходящие сейчас разборки между Каяни и Зардари, а потенциально этот вариант может иметь даже ещё более разрушительные последствия.
Кроме того, падение Зардари положит конец последнему на настоящий момент эксперименту Пакистана с демократией и гражданским правительством. Конечно, Пакистан может быть совершенно демократической страной и без Зардари, но неопределённость политической ситуации, которую вызовет его уход, может спровоцировать вмешательство со стороны пакистанской армии, которая может воспользоваться моментом и вернуть себе былое могущество. В этот раз, однако, прямого военного управления страной, как при Мушаррафе, скорее всего, не будет: слишком много вреда профессионализму военных и их репутации в глазах общественности. Более привлекательным для генералов вариантом развития событий было бы привести к власти послушное гражданское правительство, возможно, во главе с какой-либо фракцией ПНП в том виде, в каком она будет существовать после ухода Зардари.
Разумеется, чем более символическим будет покров демократии, тем сложнее администрации Обамы будет не обращать внимание на то, что под ним скрывается. Хуже того, если случится очередной путч, за которым последует военный режим и начало репрессий, в стране усугубится недовольство властью и, как следствие, наберёт популярность пакистанский экстремизм, что едва ли может сослужить хорошую службу долгосрочным интересам Вашингтона.
Администрация Обамы должна понять, что никакой волшебной палочкой политических проблем Пакистана решить не удастся, приготовиться к тяжёлым временам и научиться избегать тесных и дорогостоящих союзов с конкретными лидерами в Пакистане. В интересах США будет прежде всего быстрое, эффективное и справедливое применение юридических процедур в Пакистане. Если они положат-таки конец президентству Зардари, его кабинету или же всей правящей коалиции во главе с ПНП, лучше всего будет принять это как свершившийся факт, отряхнуться и двигаться дальше.
В то же самое время Белый дом должен уведомить представителей политического, судебного и военного руководства Пакистана о том, что интересы США в Исламабаде постоянны: в долгосрочном периоде Вашингтону выгодны стабильность, готовность к партнёрству в борьбе с экстремизмом и насилием и эффективное управление. А США готовы сотрудничать с пакистанскими лидерами ровно в той мере, в которой они готовы брать на себя ответственность за достижение вышеперечисленных целей.
Дэниэл Марки работает старшим научным сотрудником по проблемам Индии, Пакистана и Южной Азии в Совете по международным отношениям. Сейчас он пишет книгу об американо-пакистанских отношениях.
