Попытка наладить взаимодействие не сработала.

Будучи кандидатом в президенты, Барак Обама обещал встречаться с лидерами стран-изгоев "без предварительных условий". Он говорил, что внешняя политика США при Джордже Буше стала слишком агрессивной, даже деспотической. Мы предъявили слишком много требований, потратили слишком много времени на чтение нотаций и слишком мало прислушивались к другим. Администрация Обамы будет использовать "умную власть", чтобы все это изменить. Первым и самым актуальным очередником в этом списке будет Иран.

Новый президент сразу приступил к делу.

"Я говорю мусульманскому миру, что мы будем искать новый путь для продвижения вперед, основанный на взаимных интересах и взаимном уважении", - заявил Обама в речи при вступлении в должность, используя обороты речи, которые он потом будет неоднократно применять на первом году своего президентства, говоря об Иране. "Я говорю тем, кто цепляется за власть путем коррупции и обмана, путем подавления инакомыслия: знайте, вы не на той стороне в истории. Но мы протянем вам руку, если вы готовы разжать кулак".

Эта речь была протянутой рукой. А ответом стал сжатый кулак. "Обама это рука Сатаны в новом рукаве, - заявил представитель верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, - теперь у Большого Сатаны черное лицо".

Обескуражить Обаму не удалось. В марте он поздравил иранцев с иранским Новым Годом, пообещав "честное и основанное на взаимном уважении сотрудничество". Затем его администрация предложила провести серию встреч лицом к лицу, чтобы обсудить ядерные проблемы. В мае Обама написал Хаменеи напрямую, вновь выступив с предложением дружбы. Когда правящий режим в июне нагло сфальсифицировал президентские выборы, Обама отказался подвергать сомнению их результаты. (Позднее пресс-секретарь Белого Дома Роберт Гиббс (Robert Gibbs) назовет Ахмадинежада "избранным лидером" Ирана.) А когда правящий режим после выборов силой подавил прокатившиеся по всей стране протесты, бросив часть представителей оппозиции за решетку, а часть расстреляв, Обама беспокоился в основном о том, как бы США не обвинили во "вмешательстве" во внутренние иранские споры, и снова заявил о готовности Америки к сотрудничеству. Когда Иран нарушил в сентябре установленные сроки, отказавших давать ответы на переговорах по его ядерной программе, Обама назначил ему новый срок до конца декабря. Когда Обама объявил, что Иран сооружает в Куме секретный завод по обогащению урана, который не может быть предназначен для мирных целей, он тут же предложил провести  новые переговоры.

И так далее.

Иран зачастую никак не реагировал на такие жесты доброй воли. А когда реакция все же была, его ответ был неизменно отрицательным и обычно враждебным. Хаменеи обвинил Обаму в "нечестности", проведя аналогию с Джорджем Бушем. Иранский президент Махмуд Ахмадинежад  объявил, что Иран главный в этом шоу по ядерным вопросам, и пообещал, что Тегеран "никогда не будет вести переговоры" о своей ядерной программе. Правительство Ирана обвинило администрацию Обамы в организации оппозиционных митингов и сборищ и высмеяло его частные послания. А на прошлой неделе, когда администрация напомнила иранскому режиму, что назначенный срок новых переговоров приближается, Ахмадинежад отверг этот мягкий упрек, заявив: "Они говорят, что дали Ирану срок до конца христианского года. Да кто они такие? Это мы дали им шанс". Мировое сообщество, добавил он, может назначать "какие угодно сроки, нам это безразлично".

Оказывается, проблема была вовсе не в Джордже Буше, не в отсутствии у американцев доброй воли, не в нашей неспособности признавать ошибки и не в наших недоразвитых навыках и умениях прислушиваться к другим. Проблема в иранском режиме.

Нам надо было понять это с самого начала; мы должны были четко представлять себе эту картину после подтасованных выборов и после той жестокой реакции на выступления храбрых иранцев, оспоривших результаты голосования. Намеков и подсказок было множество: иранский президент, который постоянно отрицает факт Холокоста и грозит уничтожить Израиль; длинная история использования терроризма в качестве  инструмента государственной власти; предоставление убежища высокопоставленным руководителям "Аль-Каиды" после терактов 11 сентября; утвержденная на самом высоком уровне иранского руководства политика уничтожения американцев в Ираке и Афганистане.

Сейчас всем - даже тем, кто составлял письма от лица администрации Обамы, должно быть ясно одно: единственный способ решения проблемы - это смена режима в Иране. Обама упустил уникальный шанс разрушить этот режим после июньских выборов, когда он был таким же шатким и неустойчивым, как после революции 1979 года. Наверное, сейчас уже слишком поздно, но лидер свободного мира может еще кое-что успеть.

Президент просигнализировал о том, что его терпение в отношении упорствующего Ирана иссякнет с окончанием 2009 года. Теперь Обаме пора просигнализировать о коренном изменении стратегии. Сразу после Нового Года ему надо быстро и решительно сделать четыре вещи: (1) четко заявить, что он на стороне иранской оппозиции и сделает все от него зависящее для ее усиления; (2) ввести против Ирана максимально жесткие санкции, особенно против его мощностей по нефтепереработке, сделав это на основе широкой международной поддержки, если удастся ею заручиться; вместе с максимально возможным количеством союзников или в одностороннем порядке, если союзников не найдется; (3) четко заявить, что он будет абсолютно нетерпим к тому, что Иран поддерживает терроризм, целенаправленно нанося удары по американским дипломатам и военным в Ираке и Афганистане; (4) однозначно дать понять, что вариант с применением силы в целях недопущения появления у Ирана ядерного оружия с повестки не снимается, и приказать военным быть наготове, чтобы немедленно приступить к действиям, если это потребуется.

В 2009 году мы пытались сотрудничать с иранским режимом. В 2010-м нам надо попытаться его сменить.