Забор под напряжением. Взрывоустойчивые мешки с песком. Пятьдесят три блок-поста национальной полиции. Афганский «порыв» идёт своим чередом.
Но пехотинцы, расквартированные в чашеобразной долине примерно в двадцати милях (32 км) к юго-востоку от Кабула, не сражаются с талибами и даже не носят оружия. Во-первых, они готовятся добывать медную руду на одном из самых богатых из никогда не разрабатывавшихся подобных месторождений на земле. Во-вторых, они китайцы.
Эти люди работают над инвестиционным проектом, занимающим среди аналогичных проектов в искалеченном войной Афганистане первое место с большим отрывом.
Два года назад принадлежащий китайскому государству конгломерат-корпорация «Металлургическая группа Китая» заплатил за право вести добычу руды на месторождениях близ кишлака Айнак 3,4 миллиарда долларов, то есть на миллиард больше, чем соперничавшие с ним канадцы, европейцы, русские и американцы. В ближайшие двадцать пять лет планируется извлечь из недр земли около одиннадцати миллионов тонн меди, что составляет треть от всех разведанных запасов Китая.
Получается так, что пока США тратят сотни миллиардов на борьбу с «Талибаном» и «аль-Каидой», Китай обеспечивает себе сырьё, активно поглощаемое его бурно развивающейся экономикой, то есть мировая сверхдержава зациклилась на безопасности, а её ближайший и весьма удачливый конкурент — на зарабатывании денег.
Директор вашингтонского независимого Института Средней Азии и Кавказа Фредерик Старр (S. Frederick Starr) считает, что у скептически настроенных наблюдателей может возникнуть предположение, что Вашингтон и НАТО провели «необдуманную подготовительную работу перед экономическим завоеванием Афганистана Китаем».
«Мы делаем всю тяжёлую работу, а они пожинают плоды», — считает Старр.
Реальное положение дел, конечно, несколько сложнее. В тендере за права на реализацию айнакского проекта китайцы оставили конкурентов далеко позади и к тому же обязались вложить в сопутствующие проекты инфраструктурного характера ещё на несколько сотен миллионов долларов больше, чем предлагали прочие кандидаты. Пока что это рискованное мероприятие не доказало свою экономическую оправданность и к тому же оказалось запятнанным обвинениями в злоупотреблениях.
Однако айнакский проект свидетельствует о том, что руководство Китая, располагая большим количеством денег и держа под контролем как правительственные, так и крупнейшие промышленные структуры, сливают воедино стратегическую, деловую и государственную деятельность. Одним движением Пекин закрепил за собой права на жизненно необходимый ему ресурс, организовал крупнейший в истории Афганистана инвестиционный проект, обязался создать тысячи новых рабочих мест в Афганистане и превратился одновременно в ведущего внешнеторгового партнёра и главный источник налоговых поступленй в бюджет этой страны.
Необычная пара
Афганистан — не единственная страна мира, где после событий 11 сентября США и Китай оказались таким необычным образом противопоставлены друг другу. Китай вкладывает в нефтедобычу в Ираке больше, чем американские компании. Китай вышел на соглашения о долгосрочных поставках газа из Ирана невзирая на то, что правительство этой страны рискует получить санкции от стран Запада за свой атомный проект. Кроме того, Китай стал господствующим инвестором в таких странах, как Пакистан и ряд нестабильных государств Африки.
Впрочем, именно на примере Афганистана особенно ярко видна устремлённость Китая к рискам во имя коммерческой и дипломатической выгоды.
«Металлургическая группа Китая» (МГК) обязалась построить теплоэлектростанцию мощностью четыреста мегаватт и снабжать электроэнергией как медные шахты, так и нередко страдающий от отключений электричества город Кабул. Для нужд ТЭС МГК намерено открыть новую угольную шахту, а также металлургический завод для обогащения медной руды и железную дорогу — для перевозки угля на ТЭС и меди в Китай. Если условия контракта будут соблюдены, то китайцы также займутся в Афганистане строительством школ, дорог и даже мечетей.
Масштабы соглашения столь велики, что некоторые эксперты буквально не верят своим глазам.
«Можно подумать, что китайцы наобещали сверх всякой разумной меры», — считает один международный эксперт, пожелавший, как и многие другие дававшие нам интервью лица, остаться неизвестным из опасений потерять доверие афганцев или китайцев.
Но даже если исполнены будут не все пункты договора, всё равно китайцы уже позиционировали себя перед афганским правительством как щедрые и надёжные партнёры, желающие принимать активное участие в строительстве будущего страны, и всё это — без единого выстрела.
Нурзаман Станикзай в восьмидесятых годах был моджахедом, стрелял в солдат Красной Армии из американского оружия. Сейчас он работает подрядчиком МГК, строит для айнакской шахты электрическое ограждение, взрывоустойчивые стены, общежития для рабочих и автомобильную дорогу в Кабул.
«Китайцы гораздо умнее. На переговорах с местными они одеваются в гражданское, ведут себя очень дружелюбно. Американцы хуже. Приехали в форме, с автоматами и всем прочим, совсем не такие добрые», — сказал он недавно — мы тогда долго болтали с ним в его квартире в Кабуле.
Строго говоря, китайцы не находятся под защитой американских войск. Армия США держит в провинции Логар, где расположен кишлак Айнак, около двух тысяч солдат, но, как объяснил пресс-секретарь соответствующего армейского подразделения, патрульные операции обычно проводятся намного дальше к югу, чем расположение шахт, и китайские инвесторы и работники шахт ими напрямую не охраняются.
Афганская полиция, которая теоретически охраняет район расположения шахт, была сформирована и обучена практически исключительно на американские деньги. Полторы тысячи полицейских, расквартированные в Айнаке и его окрестностях, — это особые наёмники, не входящие в состав основных сил. Об этом сообщил генерал-майор Саид Камаль, командир национальной полиции.
Вывод напрашивается сам: американцы обеспечили китайцам инвестиционную безопасность в Афганистане, и ни одно государство этого факта не отрицает.
Как дипломаты, так и военные не устают подчёркивать, что афганская война велась совершенно не из коммерческих соображений. Как отмечают некоторые афганцы (с некоторым ехидством), если бы тендер за Айнак выиграла американская компания, критики неизбежно начали бы обвинять США в том, что они воюют за полезные ископаемые Афганистана. Более того, если Китай сумеет сделать из Айнака успешный проект и правительство в Кабуле обогатится за этот счёт, это поможет американцам реализовать свои цели.
Как заявил один представитель властных структур одной из стран Запада, «если китайцы сумеют поднять Афганистан и выплачивать государству по миллиарду долларов в год, это будет значить, что теперь эта страна сможет сама оплачивать обеспечение своей безопасности».
В войне Китай не участвует
Китайцы между тем отвергают всякие просьбы поучаствовать в войне в Афганистане, ссылаясь на то, что принципы не позволяют им участвовать в военных операциях за границей, если эти операции не миротворческие. Внешняя политика Китая на самом деле основана на коммерческих соображениях. Государственные компании уже несколько лет расхватывают топливно-энергетические и минеральные ресурсы по всему миру, зачастую буквально сметая конкурентов с дороги своими неслыханно щедрыми предложениями.
Так, в 2006 году очередная гигантская государственная корпорация с громким треском выиграла в Габоне тендер на одно из самых крупных разведанных месторождений железной руды в мире, предложив соединить практически недоступный район с морем железной дорогой длиной в триста шестьдесят миль (576 км), а также построить две гидроэлектростанции и полноценный морской порт для вывоза добытой руды.
Подобные роскошества соответствуют как государственной стратегии Китая (страна намерена заполучить долгосрочный доступ к ключевым видам сырья), так и его насущным потребностям. Сталелитейных заводов в Китае от семисот до тысячи штук, по импорту железной руды страна занимает первое место в мире. Уже сорок процентов всей меди мира свозится в Китай.
И международные, и афганские эксперты сходятся на том, что если айнакский проект чем-то отличается от прошлых ему подобных проектов, то только тем, что его можно назвать подобием государственного переворота не только в коммерческом, но и в стратегическом смысле.
В Юго-Западной Азии
Юго-Западную Азию США рассматривают главным образом как источник угрозы. Китай же видит в этом регионе шанс, которым можно воспользоваться. По итогам десятилетий военного сотрудничества с Пакистаном (благодаря наличию общего соперника — Индии) между двумя странами созрел и экономический союз. В будущем, как ожидается, через построенный китайцами пакистанский порт Гвадар на берегу Оманского залива ближневосточные нефть и газ будут поступать через район Западных Гималаев в Китай.
Афганистан, имеющий границы как с Ираном, так и с Пакистаном, до середины этого десятилетия почти не привлекал к себе внимания Китая.
О том, какие богатства таят в себе недра в районе Айнака, известно со времён Александра Македонского — ещё 2300 лет назад его армия занималась здесь производством меди. В 1979 году, когда началось вторжение Советского Союза в Афганистан, советские геологи взяли образцы руд и картографировали район Айнакского месторождения, но горнорудные работы начаться не успели.
За Советами последовал Усама бен Ладен, разместивший в Айнаке тренировочную базу в тот самый период, когда им планировались нанесённые 11 сентября удары по США. После того, как страны Запада во главе с американцами вторглись в Афганистан, афганские геологи эвакуировали собранные советскими специалистами данные по Айнаку и укрывали их до тех пор, пока не были созданы условия для возобновления разведывательных работ.
В середине десятилетия эти работы возобновились: американцы выполнили облёт значительной части территории страны, и выяснилось, что в Афганистане намного больше нефти, природного газа, железной и медной руды и каменного угля, чем можно было предположить. Айнакское месторождение, в частности, было отнесено к категории мирового класса, и не только благодаря своим гигантским размерам, но и благодаря необычайно высокой чистоте руды. Тогда афганское руководство приняло решение сделать это месторождение первой крупной концессией, выставляемой на международный тендер.
По совету американских консультантов с целью минимизации роли коррупции афганское правительство решило обратиться за помощью в контролировании хода тендера к специалистам Всемирного банка и одного консалтингового агентства из штата Колорадо, специализирующегося на геологии. Как сообщал в декабре Washington Post, один официальный представитель США обвинил китайцев в передачи министру горнодобывающей промышленности Мухаммаду Ибрагиму Аделю двадцати или более миллионов долларов в качестве взятки, повлиявшей на исход тендера. Недавно министр был отправлен в отставку; среди причин назывались и эти обвинения, которые он отвергал.
Как отмечают иностранные эксперты, вероятность мошенничества в Афганистане — одной из самых коррумпированных стран мира — исключать нельзя. С другой стороны, они признают, что Китай сделал настолько более привлекательное предложение, чем любая другая страна, что никакие взятки, скорее всего, на исход тендера не повлияли.
«Дело решалось не в кулуарах. Это не Адель провернул всё, сидя в Пекине», — сказал один из международных экспертов, у которых мы брали интервью, собирая данные для этой статьи. — «Всё это тщательно проверялось государствами».
Рахман Ашраф — опытнейший геолог и старший консультант президента Афганистана Хамида Карзая по горнодобывающей промышленности. В 2002 году Ашраф сделал так, что права на разработку айнакского месторождения не были тайно переданы корейской компании.
«Мы хотели, чтобы этот процесс был в высокой степени прозрачным», — сказал он об Айнаке, — «потому что это наш первый подобный опыт, и если бы прозрачности не было, то в следующий раз никто бы не стал участвовать».
По мнению Ашрафа, Китай выиграл тендер честно, предложив комплексное решение, включавшее и электростанции, и железные дороги, и обогатительные заводы, и угольные шахты, так что конкуренты просто не могли с ним соперничать. Также Китай пообещал брать на работу в проекте исключительно афганских рабочих и управляющих, хотя многих из них придётся обучать с нуля, ведь в Афганистане почти никто никогда не вёл никаких горнодобывающих работ.
«Через пять лет инженерами тоже будут только афганцы, китайцы останутся только в администрации», — сообщил Ашраф.
С удивлением эксперты отмечают то, насколько далеко позади оставило китайское предложение всех конкурентов. Ведь всё чаще и чаще оказывается так, что ценнейшие из оставшихся на Земле минеральных ресурсов находятся в опасных зонах: малярийных джунглях, театрах боевых действий и на территориях нестабильных государств, имеющих богатые залежи полезных ископаемых, но не имеющих возможности доставлять их на мировые рынки.
Заручившись финансированием и поддержкой правительства, гигантские государственные корпорации Китая отваживаются рисковать даже там, где отступают титаны частного сектора, и вдобавок они могут позволить себе такие заманки, как строительство железных дорог и мечетей, — какая горнодобывающая фирма сможет себе это позволить?
«Китайцы в некотором смысле подняли планку. Теперь это нечто большее, чем простое извлечение руды из недр», — сказал официальный представитель западной страны. — «Китайцы готовы работать и применять долгосрочный, стратегический подход. Даже если это займёт от пяти до десяти лет, у них в любом случае будет запасной плацдарм».
Неизвестная величина в этом уравнении — это, безусловно, то, насколько айнакский проект представляет собой блестящую стратегическую задумку, а насколько — грозящий банкротством выверт охочей до прибыли корпорации. Корпоративная стратегия Пекина загадочна в той же мере, в которой она сверхмасштабна.
Корпорация МГК, входящая в список Fortune Global 500 и имеющая столько дочерних предприятий, что их приходится называть преимущественно по номерам, являет собой пример намечающейся тенденции. Руководство корпорации подчиняется высшим чинам китайского правительства. Такие крупные зарубежные инвестиционные операции, как Айнак, требуют согласования на наивысшем уровне. Масштабнейшие и эффективные инвестиционные проекты МГК ведёт по всему миру.
Тем не менее, эти мероприятия едва ли можно назвать успешными. Так, одна медная шахта в Пакистане, принадлежащая МГК, как считается почти всеми, создаёт серьёзные экологические проблемы. Ещё одна пакистанская шахта, где добывается свинец, стала местом конфликтов, в частности, атаки террориста-самоубийцы, унёсшей жизни двадцати девяти человек. Кроме того, местные жители обвиняют китайцев в том, что те занимают принадлежащие им по праву рабочие места. В мае в Папуа—Новой Гвинее было ранено четырнадцать китайских рабочих на никелевой шахте, принадлежащей МГК: местные жители восстали против невыносимых условий труда, в которые они, по их собственным утверждениям, были поставлены.
Что касается выигранного в 2006 году тендера на добычу железной руды в Габоне, то спустя четыре года после подписания контракта стало ясно, что он начинает гибнуть из-за разговоров о случаях коррупции и всеобщего протеста против строительства дамбы, которая может уничтожить водопады Конгу — одни из самых драгоценных в Африке.
Слишком щедрые обещания?
Неудивительно, что с учётом вышеперечисленного скептически настроенные наблюдатели предполагают, что МГК обещала слишком много и сделает слишком мало.
Некоторые из проинтервьюированных нами экспертов высказали предположение, что проект МГК настолько щедр, что руководство корпорации может быть вынуждено пересмотреть размеры выплат афганскому правительству. Другие эксперты предсказали, что для реализации отдельных компонентов проекта, в частности, для строительства несуществующих пока железных дорог, придётся обратиться к международным спонсорам.
Ещё часть экспертов считает, что уже на ранних стадиях реализации проектов в экологической сфере китайцы безнадёжно отстали от собственных обещаний строго соблюдать «экваториальные принципы» и стандартны Всемирного банка — золотой стандарт для любого проекта, имеющего экологическое значение.
МГК разговаривать отказываются. Их официальные представители не толко отказались давать интервью для этой статьи, но даже попытались запретить репортёру сфотографировать шахту издалека.
Легко понять, что корпорацию ничто не остановит. Афганское правительство ищет желающих вложиться во второй мощный инвестиционный проект — гигантское месторождение Хаджигак, где предположительно скрывается шестядесят миллиардов тонн железной руды. В финальную часть тендера вышло семь компаний, и все они индийские или китайские. МГК тоже участвует в этом тендере.
