Историк, политолог и эксперт по американскому обществу критически оценивает первый год президента Барака Обамы

Результаты разочаровывают, не так ли? Да и характер слабоват, вы не находите? Год спустя после смены хозяина Белого дома до сих пор не существует единого мнения относительно личности, методов и целей нового президента США, на которого мир возлагал в свое время столько надежд. Не станет ли Обама новым воплощением Джимми Картера, чья щепетильность в вопросах морали лишь укрепила позиции враждебных режимов?

Левые демократы в США не скрывают своего разочарования: Обаме не достает убежденности, он идет на слишком много компромиссов. Республиканцы считают, что президент проявляет слабость и нерешительность, выделяет слишком большие средства на соцобеспечение и подрывает основы рыночной экономики. Слишком правый для одних и чересчур левый для других. Такие взаимоисключающие суждения, естественно, не могут соответствовать действительности. Обсуждение реформы здравоохранения четко дает понять: во внутренней политике Обама прежде всего прагматик, который старается найти решение по всем спорным вопросам и предпочитает получить более скромный результат, чем отсутствие результата как такового. При этом нельзя ставить под сомнение его решимость преследовать поставленные задачи.

Европа также обвиняет его в слабости. Европейские левые, для которых Обама еще совсем недавно был настоящей иконой, видят его все менее и менее черным и все более и более американцем. Они заявляют, что его афганскую стратегию обреченной на полный провал. Напоминают в том числе о том, что Обама не взял на себя определенные обязательства во время обсуждения экономических реформ на саммитах "двадцатки" и климатическом форуме в Копенгагене.

Его политика протянутой руки тоже не оправдалась: Россия не оказала США практически никакой поддержки в иранском вопросе и не подписала столь желанный для новой администрации договор СНВ. Иран и не думает сдавать позиции, а на Ближнем Востоке слушаться американцев не желают даже их союзники и протеже: Израиль согласился лишь на частичную и временную остановку строительства поселений на палестинских территориях (Обама добивался полной заморозки), а Махмуд Аббас отказывается возвращаться за стол переговоров. Что касается Турции, она сейчас явно недовольна Америкой и проявляет все больше интереса к Ирану и Сирии. В Дамаск сейчас едут даже ливанцы…

То есть за первый геополитический год результаты практически отсутствуют.  По крайне мере стоит поблагодарить Обаму за то, чего он не сделал: он не стал принимать поспешного военного решения с катастрофическими последствиями, как это было в начале мандатов некоторых его предшественников (операция в заливе Свиней при Джоне Кеннеди, и в Сомали при Билле Клинтоне). При этом решение указанных выше основных вопросов (Россия, Иран, Сирия…) все же сдвинулось с мертвой точки. На Ближнем Востоке он попробовал идти другим путем, объявив о начале двухлетнего переговорного процесса. И он упорно пытается добиться результатов по каждой проблеме.

И вообще, разве Обама не поступает так, как этого хотели европейцы? Он положил конец эпохе грубости и жестокости Буша, отдает предпочтение диалогу, думает перед тем как действовать. Сейчас Европа вновь начинает осознавать, что перед лицом России и Ирана одной лишь доброй воли явно недостаточно.

Если США действуют, их обвиняют в империализме, а если нет то в бессилии. Короче говоря, они всегда неправы. Но что же нам в действительности от них нужно? Чтобы они вели себя мирно и благородно, одновременно поддерживая порядок во всем мире? Требования, прямо скажем, двойственные… Более того, не объясняется ли наше неоднозначное восприятие Обамы тем, что мы никак не можем определиться и со своим отношением к самим США?

Тем не менее, сомнения насчет Обамы все же частично оправданы. Мы считали его спокойным, сосредоточенным и дисциплинированным. А на деле он оказался холодным, уверенным и отстраненным. Президенту, по-видимому, не хватает важнейшего в данной ситуации качества: эмпатии, способности сопереживать. Его равнодушие зачастую граничит с политическим промахом.

Обеспокоенные насчет России поляки не могут простить, что тот отказался от развертывания ПРО в Восточной Европе после того, как в стране отметили 70-ю годовщину вторжения немецких войск 1939 года. Не оценили в Европе и его отсутствие на праздновании 20-летия со дня падения берлинской стены, там, где Джон Кеннеди в свое время сказал: "Ich bin ein Berliner!" Недовольны были и проявленным им высокомерием на саммите в Копенгагене, где он провел встречи с русскими и китайцами, напрочь забыв о своих европейских союзниках, которые, тем не менее, идут в авангарде борьбы с потеплением климата… Эмпатия может и не входит в число прославляемых Макиавелли ценностей, но она может оказаться важнейшим козырем для победы в игре.

Есть у Обамы и другой существенный недостаток: его чрезмерная осторожность. У возможностей политического диалога тоже есть свой предел, а успех дипломатии бывает в некоторых случаях невозможным без демонстрации силы. Союзникам Америки необходимо видеть дружественные шаги со стороны Обамы, и при этом он должен показать противникам США свою готовность пойти на риск. Чтобы добиться успеха, нужно быть одновременно гуманнее и напористее – два этих качества отнюдь не противоречат друг другу. Его реакция на гаитянский кризис (отправка 10 000 американцев, выделение огромных средств), безусловно, является добрым знаком, который говорит о его способности быстро принимать решения и напоминает о незаменимой роли США на мировой арене. Второй год Обамы, сейчас уже более зрелого и опытного президента, еще только начинается.