Европа — это не существенно

В Европе решили, что нашли ответ на вопрос, заданный в своё время с презрением Генри Киссинджером: какой у Европы номер телефона? Но после того, как был ратифицирован Лиссабонский договор, путаницы вокруг того, кто будет говорить от имени всего континента, только прибавилось. В результате президент Обама отказался посещать предстоящий саммит США—Евросоюз.

Если Европа объединится, то станет одной из трёх или четырёх великих держав мира наряду с США, Китаем и, возможно, Индией. Совокупный ВВП и население Европы больше, чем у Америки.

Многие лидеры европейских стран отчаянно стремятся превратить Европу в мировую державу. С этой целью они придумали Лиссабонский договор — сложную систему новых должностей, охватывающих своими полномочиями весь континент, расширили полномочия Европейского парламента и сократили полномочия национальных правительств. Конечно, концентрация власти в Брюсселе и появление квазипрезидента и квазиминистра иностранных дел — это не то же, что основание Соединённых Штатов Европы, но всё же эти процессы рекламировались как процессы придания Европе большего единства и последовательности.

Сенатор из Ирландии Дейрдре де Бурка (Deirdre de Burca) поясняет:

«Если бы мне нужно было назвать одну убедительную причину, почему я поддерживаю Лиссабонский договор, то я бы сказала, что он повысит эффективность ЕС как игрока на международной арене».

А ведущий депутат Европарламента Уилфрид Мартенс (Wilfried Martens) утверждает, что «ЕС должен объединиться и заговорить на мировой арене одним голосом».

Европейские лидеры были особенно недовольны тем, что их континент практически не имеет геополитического веса. Президент Франции Николя Саркози заявил, что «Европа не может быть карликом в плане обороны и великаном — в экономическом плане».

Схожее мнение озвучил директор Центра европейских реформ Чарлз Грант (Charles Grant):

По многим важным вопросам мировой безопасности мнение ЕС практически никого не интересует. Поднимите тему ЕС в разговоре с кем-либо из российских, китайских или индийских лидеров — они почти ничего вам не скажут. Они считают ЕС торговым объединением с претензиями на силу, реализовать которые не удалось из-за разделённости и скверной организации.

Всё это правда, но большинство европейцев гораздо меньше интересуются весом своего континента на мировой арене, чем их лидеры. По данным опросов, по меньшей мере в половине стран ЕС большинство населения отменило бы Лиссабонский договор, если бы у них была такая возможность. Элита еврократов добилась вступления договора в силу только тем, что отказала в праве поставить его на голосование во всех странах, кроме Ирландии, где референдума требовали положения конституции.

Скептики сомневаются, что Лиссабонский договор произведёт обещанное благотворное действие и тем менее — оправдает принесение в жертву мандата доверия от населения. И пока что ЕС не добился ничего, что могло бы опровергнуть мнение скептиков.

Отпраздновав победу в войне за договор, европейские государства не нашли ничего лучшего, чем назначить на новые должности в ЕС бесцветных посредственностей. Был слабенький бум на тему того, чтобы сделать президентом, а точнее «президентом» Европейского совета экс-премьера Великобритании Тони Блэра; был бум, да сдулся, а вместо Блэра президентом стал бельгиец Херман ван Ромпёй, прославившийся своими лидерскими качествами в такой же мере, в какой и своей страстью к сложению стихов в жанре хайку.

На пост министра иностранных дел выбрали даже более тусклого кандидата — баронессу Кэтрин Эштон, никогда ранее не занимавшую выборную должность. До сих пор на своём посту она не отличилась абсолютно ничем, и многие европейские государства открыто признали, что предпочли «компромиссную» фигуру человеку с амбициями мирового лидера.

В то же самое время европейцы усугубили ситуацию бюрократического хаоса. Ван Ромпёй как президент Европейского союза должен был стать политическим «голосом» Европы, но Лиссабонский договор не отменил переходящей раз в полгода должности председателя ЕС, которую занимают правительства государств-членов, в данным момент — Испании.

Но есть ещё и председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу. Пока что последние двое не собираются уступать свои полномочия ван Ромпёю — и плевать на Лиссабонский договор. Антонио Миссироли (Antonio Missiroli) из Европейского центра политики аккуратно высказался насчёт «некоторой напряжённости», в особенности между ван Ромпёем и испанским премьером Хосе Луисом Сапатеро. А некоторые европейские аналитики не стесняются в выражениях и говорят: «Три идиота».

Таким образом, Лиссабонский договор привёл не к тому, что Вашингтон начал больше уважать Европу, а к тому, что администрация Обамы укрепилась в своём желании игнорировать её. До того, как выбрали ван Ромпёя, один сторонник Блэра заметил:

«Бог знает, что американцы сделают, если мы выберем президентом бельгийца. Они и так уже почти перестали нами интересоваться».

Что ж, европейцы действительно избрали президентом бельгийца и Вашингтон действительно перестал ими интересоваться.

ЕС сдаёт позиции в Вашингтоне. С 1991 года представители США хоть и неохотно, но посещали трансатлантические мероприятия. Вот что говорится в недавно опубликованном сообщении аналитического центра Real Instituto Elcano: «Саммиты США—ЕС никогда не нравились президентам США; и Клинтон, и Буш относились к ним примерно как к визитам к стоматологу — больно, но нужно».

Но теперь, с новой администрацией, всё иначе. Ежегодный саммит ЕС—США назначили на май, но администрацией Обамы недавно было объявлено, что президент, за прошлый год побывавший в Европе около шести раз, не приедет. Представитель государственного департамента США Филипп Краули (P.J. Crowley) пояснил: «Из-за изменений, связанных с введением должности президента совета ЕС и президента Европейской комиссии вдобавок к переходящему посту председателя ЕС, как я полагаю, понадобится какое-то время, чтобы понять, как именно будут проходить различные встречи на высшем уровне».

Запуталось не только правительство США. Президент Монголии Цахиа Элбэгдорж, посещавший Европу с визитом в начале февраля, заметил: «Меня только что принимал президент Европейского совета, вчера меня принимал председатель Европейского парламента, а после этой встречи я встречаюсь с президентом Европейского совета... Эээ...».

Еврократы давно решили, что сам процесс лучше, чем его суть, и созывают саммит по каждому поводу, реальному или воображаемому. О запланированной встрече Миссироли сказал так: «Не было на повестке дня ничего существенного, в ЕС хотели провести саммит ради саммита». Более того, многие подозревают, что испанское правительство организовало саммит в Мадриде только для того, чтобы насолить ван Ромпёю, заседающему в Брюсселе. «Три идиота» спорили друг с другом из-за каждой детали: премьер-министр Сапатеро выговорил себе право первым пожать руку президенту Обаме, а президент Совета ван Ромпёй — право сидеть справа от президента.

На решение Вашингтона в Европе отреагировали со смесью ужаса, огорчения и жалости к самим себе. Джорджа Буша-младшего, например, на континенте ненавидели, но он исправно посещал все саммиты. Избрание же Барака Обамы было встречено с бешеным восторгом, но политика США почти не изменилась, а война в Афганистане стала вестись даже интенсивней.

Теперь всё выглядит так, как будто при Обаме администрация воспринимает ЕС ещё менее серьёзно, чем при Джордже Буше. Во французской газете Le Monde написали так: «Союзники обнаружили, что непонимание выходит за пределы личного». Более остро высказалась испанская газета El Pais: «Обама поворачивается к Европе спиной». Но на самом деле, хотя еврократы и жалуются, что Обама недооценивает потенциал континента, он прекрасно понимает, каково реальное положение дел в Европе.

Судя по всему, свой приезд на саммит в Праге в апреле прошлого года президент счёл напрасной тратой времени и повторять что-либо подобное не хочет. Вот что пишет Матс Персон (Mats Person) из цента Open Europe: «Пока ЕС не предложит чего-нибудь такого, о чём стоило бы говорить, неудивительно, что Обама считает более важным посещать Азию и Южную Африку, а также саммиты НАТО».

Но в ближайшее время этого не предвидится. У европейцев не скоординирована политика, и они отказываются посвятить достаточное количество ресурсов отстаиванию своих позиций. В результате этого США просто не видят смысла в том, чтобы рассматривать ЕС как серьёзную геополитическую силу.

Даже после вступления в силу Лиссабонского договора европейцы, судя по всему, не хотят никаким конкретным образом поддерживать внешнеполитический курс ЕС. Страны альянса сокращают свои вооружённые силы и уклоняются от того, чтобы отправлять войска на опасные задания. Скорее всего, эти тенденции сохранятся и в будущем.

Поведение Европы в принципе можно понять как выражение интересов европейских народов. Но это означает, что Китай и Россия, равно как и Америка, могут не обращать на Брюссель особого внимания. Индия и Бразилия отстают, но всё равно производят более серьёзное впечатление, чем ЕС. Вашингтон не будет относиться к Европе как к равному партнёру до тех пор, покуда Европа не начнёт вести себя как таковой. А введение должности «президента» ЕС — причём уже третьей — никак не заменит применения рычагов на международной арене и расширения их ассортимента. Но Европа этого не сделает, покуда европейцы опираются на Вашингтон, а американцы хотят, что они и дальше от них зависели.

Помощник госсекретаря по делам Европы и Евразии Филип Гордон (Philip Gordon), находясь в сентябре прошлого года в Брюсселе, высказался прямо:

«Мы хотим видеть Европу сильной, единой, говорящей одним голосом. А в наилучшем их всех возможных случаев этот голос говорил бы то, что мы хотим услышать. Если же этот голос говорит не то, что нам угодно, то пусть лучше там будет поменьше единства».

А вот что сказал политический партнёр испанского премьера Хосе Антонио Алонсо (Jose Antonio Alonso): «Я считаю, что администрация США знает и должна знать, что собой представляет Европа».

К сожалению для ЕС, администрация отлично знает, что собой представляет Европа.

Покуда Европа не сделает всего необходимого для превращения в более серьёзную силу, будь то через посредство ЕС или какой-либо иной площадки, Вашингтон не будет воспринимать её всерьёз вне зависимости от того, кто из «трёх идиотов» бежит впереди.

 Дуг Бандоу — старший научный сотрудник Института Катона, бывший помощник президента Рейгана по особым поручениям и автор нескольких книг, в их числе — «Промашки во внешней политике: новая глобальная империя Америки» (изд-во Xulon).