Новая ядерная доктрина США покажет, насколько серьезны намерения американского президента в отношении разоружения

Президенту США Бараку Обамае в ближайшее время предстоит принять одно из важнейших решений своего президентства. Формулировки новой американской ядерной доктрины (Nuclear Posture Review) станут для него тестом на доверие. Ожесточенное противостояние в администрации свидетельствует о том, насколько сложно президенту США реализовывать у себя дома провозглашенную им в  Праге концепцию безъядерного мира.  Противоборство ведется между Белым домом и Пентагоном, а также между Пентагоном и европейским и азиатским отделами государственного департамента.

По сути, вопрос заключается в том, какую роль будут играть в будущем для США атомные бомбы. Обама хочет дать ясный сигнал и показать, что они могут применяться исключительно для сдерживания ядерного нападения на Соединенные Штаты, а также на их союзников. Это было бы желательным отходом от доктрины Буша, согласно которой ядерное оружие могло применяться даже в случае нападения на США с использованием обычных вооружений, либо с применением биологического или химического оружия.

Любое отступление от исключительно ядерного сдерживания породит сомнения относительно того, сможет ли Обама реализовать столь радикально сформулированную ядерную политику.  Очень важно понять, откажется ли Обама от создания новых боеголовок. Представители предыдущей администрации планировали использование ядерных боеголовок против укрепленных бункеров. Обама хочет от этого отказаться – но если он потерпит неудачу, то тогда ему будет сложно убедить другие страны отказаться от производства ядерного оружия.

В Европе – по понятным причинам -  будоражит умы один из побочных аспектов новой стратегии. Речь идет о  судьбе примерно 200 единиц тактического ядерного оружия, размещенных на военных базах в Германии, Бельгии, Италии и Турции. Они могли бы в чрезвычайной ситуации использоваться вооруженными силами этих государств, в том числе и бундесвером. Это называется «ядерное участие» (nukleare Teilhabe) -  своего рода клятва на верность, которая должна свидетельствовать о том, что альянс даже в самой критичной военной ситуации должен сохранять сплоченность.

Соединенные Штаты в ходе работы над своей ядерной доктриной осторожно обсуждали судьбу этих бомб со своими союзниками. Когда министр иностранных дел Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) пытается разыграть карту с выводом ядерного оружия с территории страны, то это больше свидетельствует о его желании заработать таким образом политический капитал, а не о том, что он действительно выступает за разоружение и за мир. Пока он еще не внес свой вклад в процесс контролируемого ядерного разоружение НАТО. Оригинальной эту идею также не назовешь – его предшественник Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) поддался этому искушению, надеясь привлечь таким образом избирателей на свою сторону.

Не подлежит сомнению, что ядерное оружие больше не выполняет какой бы то ни было военной функции. Однако оно имеет психологическое и политическое значение, которые не следует приуменьшать. Для восточноевропейских государств-членов НАТО эти боеголовки означают последнюю страховку. Они все еще ощущают угрозу со стороны России. Решение о выводе ядерных арсеналов должно приниматься с согласия этих стран, даже если министерство иностранных дел и не рассматривает больше Москву в качестве врага. Кроме того, в свое время именно федеральное правительство настаивало на реализации этого ядерного участия. Тогда руководители государства хотели быть уверены в том, что Вашингтон в случае советского нападения в любом случае выполнит свой долг по оказанию помощи, даже если это повлечет за собой ядерный удар по самим Соединенным Штатам.

Этот пережиток холодной войны является важным залогом в переговорах по разоружению с Москвой. В распоряжении Москвы находятся 3000 ядерных тактических зарядов, и безопасность многих из них не обеспечена в должной мере. Поскольку Москва отдает себе отчет в том, что она уступает в обычных вооружениях, то ее переговорщики при отсутствии встречных шагов со стороны НАТО никогда от этих бомб не откажутся. Если Вестервелле действительно так серьезно озабочен проблемами разоружения, то он должен открыто заявить, каким образом он намерен добиться сокращения российского арсенала. В противном случае ему следует добиваться реализации своих истинных целей внутри НАТО, а также на переговорах с Соединенными Штатами – и без лишнего шума.