Злейший враг Кубы – это она сама. И если бы ещё оставались какие-либо сомнения, то смерть политзаключённого Орландо Сапаты (Orlando Zapata) является тому неопровержимым подтверждением. И неважно, что ужаснее: то, что кастровский режим безучастно наблюдал, как этот диссидент погибает от 85-дневной голодовки, или то, что к нему применялись пытки и жестокое обращения (что официальная Гавана отрицает). Его гибель может вызвать целую волну необратимых изменений, от резкой критики во всём мире до цепной реакции среди других политзаключённых, которые присоединяются к этой крайней форме протеста.
Пятьдесят лет национальной самоизоляции приводят к утере критической массы. Хотя в 1959 году на Кубе царила чудовищная несправедливость, там были прекрасно осведомлены о том, что происходит за рубежом. И если слабая информированность весьма нежелательна для любой демократической страны, то для диктаторских режимов она просто убийственна, ведь им приходится платить очень высокую цену за отсутствие информации. В 2010 году Куба не знает, что представляет из себя внешний мир. Если воспоминания о военных подвигах в Анголе и Эфиопии ещё имели какой-то смысл четыре десятилетия назад, то они его потеряли с распадом СССР в 1991 году и концом противостояния двух мировых систем. Точно так же невозможно сравнивать сегодня то, значение, которое имела для левых сил вьетнамская война в 60-70-х годах прошлого века, с сегодняшними войнами в Ираке и Афганистане, в которых не играют никакой роли ни утерявшая свои позиции Москва, ни обновлённый Китай, а все правительства стран Третьего Мира согласны с интервенцией США.
Куба не откликнулась на определённое смягчение политики США в апреле 2009 года, когда накануне встречи на Тринидаде и Тобаго глав американских государств президент Обама снял ограничения на поездки и денежные переводы на Кубу для проживающих в США кубинцев и тех, у кого остались родственники на острове.
Рауль Кастро, рукоположенный в президенты два года тому назад в связи с болезнью своего брата Фиделя, не желает понять, что для нормализации отношений с Вашингтоном и снятия американской торговой блокады, ему в первую очередь необходимо дать некоторые осязаемые свободы гражданам своей страны, пусть хотя бы только экономического характера.
Благодаря помощи, Москвы кастровский режим создал самую крупную в Латинской Америке систему социального обеспечения, которая впала в коматозное состояние одновременно с распадом СССР. В результате ВВП Кубы упал на 24% в 1991 году и на 15% в 1992. И несмотря на это Гаване приходится выделять 600 миллионов евро в год в качестве дотаций на продукты питания, из которых Куба импортирует около 80%, а также 275 миллионов на содержание рабочих столовых.
Двумя главными столпами, на которых основывалась законность режима, были забота о благосостоянии граждан и защита национальной независимости перед лицом угрозы со стороны США. Наверное, Раулю Кастро нравится китайская модель с её высочайшими темпами экономического роста. Однако, поскольку система социального обеспечения пришла в бедственное состояние, он ограничился внедрением элементов рациональности в структуру власти, которую постоянно лихорадит (обозреватель Мария Тереза Ромеро называет это тектоническими толчками). А чтобы занимать властную должность, надо принадлежать к старой гвардии, то есть быть одним из тех, кто сражался в горах Сьерры-Маэстры. Таким образом, одна и та же команда отвечает и за принятие решений, и за их исполнение. Возможно, он думает, что есть какие-то перспективы, поэтому ограничился тем, что сделал. За последнее время Кубу посетили многие руководители латиноамериканских стран. На острове часто бывает президент Бразилии Лула да Силва. Венесуэльский лидер Чавес там практически поселился. Как полагают в Бразилии и Каракасе, Куба станет членом вновь создаваемого латиноамерикано-карибского сообщества государств, уже без участия США. А Венесуэла превратилась чуть ли не во второй СССР, оплачивая заполонивших страну кубинских специалистов и советников и поставляя в кредит сырую нефть Гаване. Рауль Кастро не препятствует гибели диссидентов, поскольку не знает внешний мир и думает, что знает кубинцев. Хорхе И. Домингес (Jorge I. Domínguez) пишет: «Суверенитет на Кубе – это потребительский товар и обладание им является самоцелью».
Повстанческое движение, которое возглавили когда-то братья Кастро, является единственным козырем нынешнего режима, существующего на подачки Чавеса.
Смерть Сапаты – это позор, который нельзя оправдать ни с какой точки зрения. Доводы могут быть самыми различными. Но нельзя осуждать Кубу, не сделав то же самое в отношении американского эмбарго.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Злейший враг Кубы – это она сама. И если бы ещё оставались какие-либо сомнения, то смерть политзаключённого Орландо Сапаты (Orlando Zapata) является тому неопровержимым подтверждением. И неважно, что ужаснее: то, что кастровский режим безучастно наблюдал, как этот диссидент погибает от 85-дневной голодовки, или то, что к нему применялись пытки и жестокое обращения (что официальная Гавана отрицает).
