Нефтяные запасы Ирана – козырь или шестерка бубей?

Дипломатия и энергетика в Персидском заливе всегда тесно связаны. На этой неделе американские официальные лица попытаются ввести новые международные санкции против Ирана, и в этой связи было бы неплохо для них подумать о том, насколько энергетическая карта мира изменилась за последнее десятилетие.

Иранские лидеры, конечно же, это понимают, и они все больше делают ставку на связи со странами Азии, особенно с Китаем, используя это как козырную карту в борьбе против тех, кто пытается помешать реализации их ядерной программы.

В то же самое время, иранцы, судя по всему, пытаются понять, какова же истинная цена их козырной карты. Немало экспертов считают, что ее цена понижается с каждым месяцем по мере того, как сохраняется неопределенность с ядерной программой этой страны.

Предположение о том, что Иран, возможно, будет не столь уязвим в случае введения санкций, которых добивается Вашингтон, основано в большей мере на долгосрочных планах, имеющихся у трех членов Совета Безопасности ООН – Китая, России и Франции – относительно будущего иранских энергетических ресурсов как у потребителей, инвесторов или партнеров.

Кроме того, Иран, располагающий вторыми по величине запасами нефти и газа и поставляющий на мировой рынок 4,5 процента от общего объема производства нефти в мире, недавно дал понять, что в случае угрозы он может продемонстрировать свои мускулы, оккупировав на короткое время спорные месторождения нефти на границе с Ираком. Этот шаг следует воспринимать как напоминание о раздражении Ирана в связи с привлечением Ираком иностранных инвестиций в свою нефтяную отрасль, а также о способности Тегерана перекрыть судоходство в Ормузском проливе.

Иран на протяжении десятилетий связывает свою политику в области нефти со стратегическими целями. В 1990 году он пытался добиться расположения американских нефтяных компаний, рассматривая этот как шаг в направлении к политической разрядке с Вашингтоном. Когда из этого ничего не получилось, он обратился к европейским и японским компаниям, а позднее также к китайским и другим азиатским фирмам.

Помимо этого, Иран представил план по строительству газопровода в Индию через территорию Пакистана, а также другой нитки в Турцию с возможной поставкой энергоносителей для европейских стран. Иран уже занимает второе место после Саудовской Аравии как крупнейший поставщик нефти для Пекина, и в прошлом году Китайская национальная нефтяная корпорация (China National Petroleum Corporation)  подписала контракт на сумму 4,7 миллиарда долларов, предусматривающий увеличение добычи природного газа на одном из гигантских месторождений, а также меморандум о взаимопонимании относительно разработки еще одного месторождения нефти. Подобные контракты были подписаны и с другими китайскими компаниями.

«Иран рассматривает свой нефтяной и газовый сектор как стратегический актив, - отметил старший научный сотрудник исследовательского фонда New America Foundation Флинт Леверетт (Flynt Leverett). – Отношения с Китаем – вещь, несомненно, достаточно ценная. И это обстоятельство предоставляет в их распоряжение определенные рычаги воздействия».

Однако эту стратегию вряд ли можно назвать абсолютно надежной, и уже стали очевидными некоторые проблемы.

Прежде всего, возможность создания Ираном атомного оружия охладила энтузиазм европейских инвесторов. Европейские компании, в том числе Royal Dutch Shell, испанская Repsol, а также французская Total пришли к выводу о том, что их сотрудничество с Ираном является слишком рискованным. Это одна из причин, по которой двери были так широко распахнуты для Китая.

Кроме того, в последние месяцы поддержка санкций со стороны России выросла, хотя и не столь значительно.

Иран, вероятнее всего, продолжает рассчитывать на то, что Китай использует свое право вето в Совете безопасности ООН, а также свое влияние в Вашингтоне для того, чтобы защитить Тегеран от введения международных санкций, способных нанести ему ощутимый ущерб. К числу таких санкций можно отнести запрет экспорта в Иран бензина, а также односторонние санкции со стороны США. Однако некоторые аналитики полагают, что эти ожидания слишком завышены. Они указывают на то, что Китай не хочет открыто бросать вызов Америке, особенно в Персидском заливе. «Иранцы слишком уверены в том, что китайцы от них сильно зависят», - подчеркнул Йон Олтерман (Jon Alterman) из исследовательского Центра стратегических и международных исследований (Center For Strategic and International Studies).

Тем временем в иранском энергетическом секторе обнаружились серьезные недостатки. В этой стране не хватает нефтеперерабатывающих предприятий, что вынуждает Тегеран импортировать около 40 процентов потребляемого бензина. Иран пытается также всеми силами не допустить падения производства нефти. Эрика Даунс (Erica S. Downs) из Брукингского института в Вашингтоне (Brookings Institute) считает, что пока невозможно определить, какое количество средств Китай уже вложил. «Иранцы не получают от Китая то, на что они надеялись», - отметила она.

Глобальный экономический спад тоже не помогает. По данным вашингтонской консалтинговой компании PFC Energy, Ирану для сбалансированного бюджета нужно, чтобы нефть держалась на уровне 90 долларов за баррель. К тому же, в отличие от ситуации, которая существовала несколько лет назад, когда мировая нефтяная отрасль с трудом поспевала за растущим спросом, в настоящий момент есть достаточное количество резервных мощностей и большая часть из них находится в Саудовской Аравии.

По мнению бывшего сотрудника Госдепартамента, а ныне директора расположенной в Нью-Йорке консалтинговой компании Eurasia Group Клиффа Купчана (Cliff Kupchun), это означает, что у Ирана на руках больше нет нефтяной «козырной карты».

Именно на это обратила внимание госсекретарь Хиллари Клинтон в прошлом месяце в Саудовской Аравии, где она попросила короля Абдаллу гарантировать поставки большего количества нефти Китаю. Это было сделано для того, чтобы помочь убедить китайцев не блокировать принятие новых санкций. Она также отметила, что поставки в Китай нефти из района Персидского завила могут быть оказаться под угрозой в том случае, если Иран станет ядерной державой.

Как считает эксперт в области энергетики Лоуренс Голдстайн (Lawrence Goldtsein), Китай, осознав свои ставки относительно будущего Ирана, может даже прийти к выводу о том, что в его же собственных интересах заставить Иран сесть за стол переговоров. «Все зависит о того, какую роль Китай готовится сыграть, - подчеркнул он. – Китайцы могут много потерять, если события в Иране будут развиваться по негативному сценарию».