Средний класс всегда был оплотом общества. Аристотель считал, что средний класс является секретным оружием демократии – защитником общественных ценностей, смягчителем политического экстремизма, бастионом благоразумия против понуждения и сторонником общества, управляемого законами, а не авторитарными лидерами. Средний класс также являлся локомотивом экономического роста, столетия назад подготовив почву для распространения капитализма и расширения мировой торговли, и во все эпохи раскупал все новые технические новинки и услуги. Теперь, когда западный средний класс погружается в долги и нужду, многие экономисты обращают свои взоры на новый средний класс развивающихся стран, видя в нем возможную основу новой эпохи глобальной безопасности и процветания. По мере того как Китай, Бразилия, Россия, Турция, Индия, Индонезия и другие крупные развивающиеся страны становились более процветающими, всегда считалось, что они превратятся в некие пригороды Вашингтона или Лондона – либеральные, демократичные, дружески настроенные к рынку бастионы не только потребительства в западном стиле, но и политических свобод. Со временем и богатством «они» должны были стать такими же, как «мы».
Как же понять тогда недавние новости о том, что средний класс Бразилии поддержал усиление государственного контроля над нефтяной отраслью, чтобы не допустить в страну жадные иностранные фирмы, или оценить продолжающуюся популярность российского диктатора Владимира Путина, которого поддерживает средний класс, составляющий сегодня 78 процентов от общего населения? Кроме того, стоит вспомнить о поддержке, оказанной средним классом консервативному исламу в Индонезии, где был одобрен новый антипорнографический закон, а скоро могут быть созданы халяльные города, где вся еда должна быть приготовлена и сервирована в соответствии со строгими правилами ислама. Эти новые формы ценностей среднего класса перемешиваются во многих местах с недвусмысленно антизападными формами национализма. Растущий патриотизм состоятельных молодых китайцев дал старт целой индустрии популярных книг с такими заголовками как «Китайская мечта», призывающими Китай к наращиванию военной мощи в подготовке к грядущему конфликту с США.
Правда состоит в том, что «они» не становятся такими же, как «мы». Численность и богатство мирового среднего класса растет быстрее, чем ожидалось. В прошлом году к среднему классу развивающихся государств присоединилось 70 миллионов человек, имеющих ежегодный доход от 6000 до 30000 долларов. Главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил (Jim O’Neill) говорит, что они стали «историей десятилетия», и что в течение двадцати лет они обгонят своих западных коллег в покупательной способности. Глава азиатского подразделения Morgan Stanley Стивен Роуч (Stephen Roach) считает, что через 5-10 лет средний класс развивающихся стран Азии единолично сможет заменить собой растративших свое состояние американских потребителей. Развивающиеся рынки уже укрепляют сводные балансы многих западных фирм. В прошлом году китайцы купили больше машин, чем американцы, а в Индии столько же Интернет-пользователей, как и в США. К 2030 году больше 9 из каждых 10 мобильных телефонов будут принадлежать людям, живущим в развивающемся мире, и здесь впереди всех будут Индия и Китая. Компания Coca-Cola недавно спрогнозировала, что за следующее десятилетие ее доходы увеличатся вдвое, до 200 миллиардов долларов, благодаря тому, что к 2020 году еще один миллиард человек присоединится к среднему классу.
Но сходящиеся доходы не означают общие ценности. Развивающаяся буржуазия – это мешанина противоречий: она криклива, но редко выбирает курс политической конфронтации; поддерживает глобализацию, однако крайне националистична; гордится восхождением своей страны, однако ощущает неуверенность и страх, боясь, что достижения могут рассыпаться в прах; отчаянно индивидуалистична, однако зависима от правительственных субсидий; и очень часто социально консервативна. Многие члены этой честолюбивой элиты, похоже, готовы позволить власть имущим – будь то авторитарные или демократически выбранные правительства – распоряжаться, при условии, что те дадут им пользоваться плодами экономического роста. И государства с командно-административной экономикой, такие как Китай, сегодня чувствуют себя лучше, чем пригородная Америка. Исследование мирового среднего класса, проведенное в 2009 году компанией Pew, показало, что члены среднего класса, как правило, поддерживают демократические идеи вроде свободы слова и конкурентных выборов. Однако эксперты компании, да и другие специалисты говорят, что представители нового среднего класса часто готовы пожертвовать этими идеалами ради процветания. Недавно освобожденные от бедности, они не готовы брать на себя политический риск. В Бразилии и России средний класс больше обеспокоен свободой от голода, чем свободой слова, и с недоверием относится практически ко всем демократическим институтам. А в Китае сельские жители, по-прежнему не испытывающие значительных выгод от экономического бума своей страны, с большей вероятностью готовы поддерживать демократию, чем городской средний класс, составляющий сегодня три четверти Коммунистической партии. Даже в демократических странах новые богачи могут значительно отличаться от своих западных визави. В Турции и Индонезии средний класс в основном состоит из набожных мусульман, которые голосуют на демократических выборах – и носят хиджабы.
За последние 10 лет западные идеи о том, что политические свободы являются предпосылкой для свобод экономических, потеряли доверие Востока. По мере того, как экономическое и политическое влияние Запада снижается, а восточные модели государственного устройства демонстрируют процветание и стабильность, эта связь изнашивается. Сегодня число россиян, предпочитающих «сильного лидера» «демократии», выше, чем 10 лет назад – и неудивительно, учитывая падение жизненного уровня, последовавшее за развалом советской империи. Новый средний класс России является одним из самых решительных сторонников континуума Путин-Медведев, по той простой причине, что ему есть, что терять. «Как и все общество, средний класс принял патернализм правительства Владимира Путина и остался аполитичным и апатичным», - говорит Маша Липман из московского Карнеги-центра.
То же самое и в Китае, где средний класс гораздо более благоприятно относился к политической либерализации до событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь, чем сегодня. Демократия может принести свободу, но она также может принести и хаос. В Китае и Бразилии, хорошо переживших финансовый кризис, растет ощущение того, что им не нужны сторонние советы о том, как структурировать свое общество. «В этом смысле азиатский кризис стал поворотным моментом, - говорит старший научный сотрудник Института Брукингса, изучающий новый средний класс. – Эти страны начали проводить либерализацию своим собственным способом, со своей собственной скоростью, и у них все хорошо получилось. Теперь они рассматривают свой успех, как плод своих собственных усилий», несмотря на то, что он был достигнут в рамках мировых систем свободной торговли и финансов, основанных Западом.
Лидеры стран с растущей экономикой понимают, что западная система создала мировой экономический бум, продолжавшийся последнюю четверть столетия, но всему этому пришел конец с развалом банка Lehman Brothers, произошедшим 18 месяцев назад. Сегодня бум в основном продолжается на развивающихся рынках, и их лидеры все чаще будут изменять западные модели под свои национальные особенности. Усиление госконтроля, наверняка, станет нормой, пока у таких стран, как Китай и Бразилия, дела идут хорошо. Гиганты развивающихся рынков – Южная Африка, Турция и другие – будут более агрессивно стоять за себя. «Например, в Китае молодое, богатое поколение более горделиво и более склонно рисковать, и все больше именно они оказываются во главе, - говорит Джон Ли (John Lee), специалист по международным отношениям в Центре независимых исследований в Сиднее. – Они жестко защищают интересы своей страны в таких областях, как торговля, приобретение ресурсов и внешняя политика». Средний класс в странах с развивающейся экономикой, наверняка, будет все больше расходиться во мнениях со своими визави на Западе, но также и со своими визави в других развивающихся странах. Глава подразделения развивающихся рынков компании Morgan Stanley Investment Management Ручир Шарма (Ruchir Sharma) считает, что старое соперничество просто будет заменено новым: например, индийцы все меньше беспокоятся о Пакистане, и все больше волнуются по поводу Китая. Точно также, старая дружба между такими странами, как Индия и Россия, будет охлаждаться по мере того, как эти страны по-разному развиваются и обнаруживают между собой все меньше взаимопонимания.
Кроме того, стоит не забывать, что новый средний класс психологически одержим странной смесью гордости и неуверенности. Благосостояние 30 процентов нового среднего класса Бразилии зависит от «черного» рынка, где доходы нерегулярны, гарантий практически нет, а возможности для предпринимательства ограничены. Многие брали в долг, чтобы улучшить свой жизненный уровень и, возможно, это является одной из причин, по которой 53 процента опрошенных говорят, что живут, боясь безработицы, потери доходов или даже банкротства. Они воспользовались ростом числа частных школ, но также столкнулись с падением общего качества образования, что привело к исчезновению одного из классических способов карьерного роста и социальной мобильности для среднего класса. «Мы по-прежнему не знаем, насколько значительным будет рост нового среднего класса», - говорит бразильский политолог Амаури де Соуза (Amaury de Souza). И поскольку новый средний класс нестабилен, такой же нестабильной будет и его способность проводить политические изменения. На самом деле, некоторые экономисты утверждают, что беднота с большей вероятностью станет движущей силой социальных изменений. У сельских лидеров, настаивающих на земельной реформе в Китае, нет параллелей в среднем классе. Они – агитаторы, никак не связанные со статусом-кво. Возможно, новые потребители из развивающихся стран проявляют невероятное рвение, когда дело касается покупок, но далеко не столь очевидна их способность стать силой, выступающей за лучшую власть, большие свободы, меньшую коррупцию и большие экономические свободы. «Им» еще очень далеко до «нас».
В написании материала приняли участие Оуэн Мэтьюс из Москвы и Кристин Миноуг из Пекина
