США рассматривали возможность военного удара в Грузии

Исходя из интервью с бывшими чиновниками администрации Буша и информации, содержащейся в новой исторической книге, посвященной российско-грузинскому конфликту, президент Джордж У. Буш и его высокопоставленные советники рассматривали возможность – и, в конце концов, отклонили ее – военного ответа на российское вторжение в Грузию, произошедшее в 2008 году.

Когда отчаявшиеся грузины умоляли Америку о помощи, чтобы перекрыть ключевую дорогу, по которой российские солдаты входили в страну, советники Буша по национальной безопасности в общих чертах наметили несколько возможных планов действий, включая «бомбардировку и перекрытие Рокского тоннеля» и другие «точечные удары».

«В тот момент отчаяния эти вопросы оказались на столе перед комитетом людей, принимающих решения», среди которых были Буш, вице-президент Дик Чейни и высокопоставленные члены Кабинета, говорит Рон Асмус, чиновник Госдепартамента при администрации Клинтона, чья книга «Маленькая война, перевернувшая мир» (The Little War That Shook the World) вышла на прошлой неделе.

«Среди сотрудников вице-президента Чейни и советника по национальной безопасности Стивена Хэдли (Stephen Hadley) были люди, которые говорили: “Мы не можем бросить Грузию”».

Асмус пишет, что Хэдли считал, что военные действия будут слишком рискованными – но он все же поднял этот вопрос в ходе встречи 11 августа с Бушем, Чейни и другими высокопоставленными чиновниками, чтобы вызвать «открытое обсуждение» и заставить Чейни и других высказаться для протокола.

«Никто из основных фигур не отстаивал использование силы», - говорит Асмус, сегодня являющийся исполнительным директором Трансатлантического центра в Брюсселе.

В интервью Хэдли отказался напрямую прокомментировать содержание разговоров, но подтвердил, что участники встречи обсудили – и отвергли – использование силы.

«Было обсуждение на тему «Следует ли нам рассматривать военные действия для достижения наших целей?», и общая точка зрения состояла в том, что это непривлекательный вариант, - сказал он. – Все это происходило очень далеко, и стало бы прямым военным столкновением с Россией».

Тот факт, что этот вопрос вообще возник, показывает масштаб кризиса, который, казалось, возник из ниоткуда летом 2008 года, и демонстрирует продолжающиеся риски со стороны региона, практически не привлекающего внимание американской общественности.

Асмус пишет, что разведывательные ресурсы США были практически выведены с Кавказа, и что, несмотря на бурчанье России, США были захвачены врасплох выбором времени для событий, которые начались, по словам Асмуса, как серия российских провокаций, приведших к обострению, когда президент Грузии Михаил Саакашвили ухватился за приманку, ввязался в драку с силами сепаратистов, а затем и российскими солдатами, находившимися там под номинальным прикрытием «миротворческой миссии».

За этим последовал массированный российский удар, которому грузины не смогли противостоять, когда российские солдаты начали входить в страну через туннель, являющийся кратчайшей дорогой через кавказские горы.

Высокопоставленные американские советники, принимавшие в то время участие в обсуждениях, вспоминают о безумной атмосфере, в которой пределы американских возможностей – несмотря на мольбы от Саакашвили и других высокопоставленных грузинских чиновников, которые временами, похоже, рассчитывали на американскую военную поддержку, хотя нет никаких свидетельств того, что им ее обещали – стали особенно ясны.

«По мере того, как мы рассматривали эти варианты действий и говорили о них, мы должны были быть готовы к прямому столкновению с российскими вооруженными силами – и готовы ли мы были рекомендовать план действий президенту? – вспоминает бывший старший директор по европейским делам Совета по национальной безопасности Деймон Уилсон (Damon Wilson). – Мы приняли правильное решение, но это было эмоционально сложное решение».

Джо Вуд (Joe Wood), заместитель помощника воинственного Чейни по делам национальной безопасности, был в Грузии незадолго до начала войны, но в конце он тоже не стал отстаивать бомбардировку туннеля. Он сказал, что по-прежнему не уверен в том, «стоило или нет рассмотреть этот вопрос посерьезнее».

«Мы узнаем ответ на этот вопрос через 10-20 лет, - сказал он. – Если Россия продолжит утверждать себя либо с помощью военной силы, либо с помощью других мер, чтобы обозначить свою сферу влияния, мы будем оглядываться на это время как на момент, когда они смогли изменить границы Европы без особой реакции [со стороны других государств]. И затем мы скажем, что нужно было рассмотреть более жесткие варианты».

«Если же нет, то отказ от использования военной силы в этом случае, вероятно, окажется правильным решением», - добавил он.

Буш выбрал более мягкий вариант, в котором, однако, содержалась скрытая угроза: он послал гуманитарную помощь в Грузию военными, а не гражданскими, самолетами.

«Мы подумали, что это станет полезным сигналом – использовать военные самолеты для доставки помощи в Грузию – и этот сигнал не пропал даром», - сказал Хэдли.

Книга Асмуса дает старт обсуждению значения грузинского конфликта, оставившего сепаратистскую провинцию (так в тексте – прим. перев.) под контролем России, как раз в тот момент как администрация Обамы приближается к заключению соглашения о сокращении ядерных вооружений с правительством в Москве.

Асмус и некоторые из наиболее воинственных советников по национальной безопасности считают, что конфликт стал результатом нерадивой американской дипломатии, и что он создал прецедент нестабильности в Европе. Хэдли защищает действия администрации и утверждает, что вина за конфликт полностью лежит на России.

Асмус утверждает, что ряд западных ошибок дал России понять, что она может войти в Грузию, не опасаясь последствий. Одной из этих важных ошибок он называет неспособность союзников по НАТО прийти на конференции в Бухаресте к общему согласию по поводу конкретного плана действий, который мог бы поставить Грузию и Украину на путь к членству в НАТО. Он также пишет, что Буш так никогда и не позвонил российским лидерам, чтобы предупредить их о том, что вторжение в Грузию приведет к решительным последствиям.

Итак, русские захватили контроль над большей частью страны и, казалось, собирались идти на столицу Тбилиси. По рассказам Асмуса, поворотным моментом стало 10 августа, когда российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил госсекретарю Кондолизе Райс, что Саакашвили «должен уйти».

Асмус цитирует Райс, которая рассказала, что ответила Лаврову, что подобное требование является «совершенно неприемлемым» и отвергла его протест по поводу того, что происходящая беседа была «конфиденциальной».

«Госсекретарь Соединенных Штатов и министр иностранных дел России не ведут конфиденциальных бесед по поводу свержения демократически избранного правительства. Я собираюсь сесть на телефон и рассказать всем, кому только могу, что целью российской войны является свержение грузинского правительства», - цитирует Асмус бывшего госсекретаря США.

Испытав международное давление, Россия не стала добиваться этой цели, хотя грузинский лидер был значительно ослаблен. Американскому правительству не оставалось ничего другого, кроме как утверждать, что Белый дом сделал все, что мог.

Хэдли утверждает, что резолюция, принятая на встрече НАТО в Бухаресте, была «настолько же хорошим устрашением, как и голосование» за начало формального присоединения [Украины и Грузии] к НАТО. «Путин не испытывал никаких иллюзий по поводу нашей приверженности Грузии и Саакашвили. Мы давали Путину понять, как мы относимся с Грузии, с момента избрания Саакашвили президентом».

Хэдли считает, что вся вина за произошедшее лежит исключительно на России, и намекает, что в попытке президента Обамы «перезагрузить» отношения с Россией несколько смещен акцент.

«Отсутствие перезагрузки не является результатом политики администрации Буша, - сказал он. – Отсутствие перезагрузки – это результат того, что Россия оккупировала Грузию».