Люди, живущие вместе, склонны расходиться к разным полюсам - поляризоваться. Это происходит на уровне мужчин и женщин, братьев и сестер, на уровне государств. В семье часто спорят, например, о набожности и безбожности или о крепком здоровье и постоянных болезнях. Но когда кто-то один уходит, второй, как ни странно, часто начинает разделять противоположную точку зрения, как бы вбирая в себя освобожденный полюс.
Это заметно и у государств. Когда в 1975 году войска Северного Вьетнама заняли Сайгон, и Южный Вьетнам пал, начались огромные репрессии против местных предпринимателей и интеллигентов, которые могли радоваться, если им удавалось пережить «воспитательный» лагерь. Но через какие-то десять лет ненавистный «капитализм» появился снова – в виде рыночной реформы. Сегодня в этой стране в тени партийных секретариатов и лозунгов на красных полотнах бушует самая твердая рыночно-предпринимательская система, какую только можно себе представить. И в Китае, хоть на площади Тяньаньмэнь и проехали танки по требующим реформы студентам, реформа стала осуществляться практически сразу же.
Интересно наблюдать за тем, что происходит с Западом через двадцать лет после того, как он довел до смерти и практически искоренил Советский Союз. Именно по описанным выше правилам Запад постепенно стал впитывать многие черты СССР. Невероятно возросла степень государственного контроля в экономике, центрального управления и бюрократических методов надзора, вмешательство государства в экономику сильно увеличилось, и в последнее время лучше всего себя чувствуют полугосударственные фирмы, связанные с центральными «деньгопроводами». Представление о том, что о гражданах во всех жизненных сферах должно заботиться государство, широко распространилось. Это теперь само собой разумеется. Идея «социализма» в широком смысле слова изначально все же европейская (вовсе не русская), или даже азиатская. Результат – некая «левизна без революционности» с мечтой о всестороннем контроле. Рыночная экономика, понятно, не исчезла, но она не была нулевой даже на закате дней Советского Союза, так называемые приусадебные участки в некоторых отраслях производили более 50 процентов сельскохозяйственных товаров, и эти товары свободно продавались на рынках.
И склонность к различным видам «квотирования» имеет свой восточный прообраз. Как ни удивительно, в «Раковом корпусе» Солженицын не только в партийном, но и в национальном ключе описывает, как главный врач отделения получил свое место не за знания в онкологии или партийное удостоверение, а из-за того, что он был таджиком. Общее настроение таким образом можно считать оборонительным, и дискуссии в обществе о главных вопросах становятся все менее и менее возможными, хотя, конечно, дебаты все еще есть, не так, как тогда.
Как ни странно, в итоге мы успешно «присвоили» себе отдельные черты системы, которую нам удалось победить, мы постепенно доросли до ее усовершенствованного варианта. И «в планетарной экологии» мы, в общем, заменили собой эту систему.
Полюс предприимчивости и агрессивности успешно присвоила себе «желтая» Азия, и теперь она по праву пожинает плоды и, главное, будет собирать урожай. В жизни преследующий довольно легко может стать преследуемым, и в глобальном плане могут меняться роли, к которым мы привыкли. Эпоха Леонида Ильича не была преступной в прямом смысле слова, она была просто удушающей и безвыходной. И сейчас существуют небезосновательное опасение, что факел, выпавший из трясущихся рук Леонида Ильича, уже давно, сами того не зная, подхватили мы и крепко держим его высоко над головой.
Автор биолог и философ.
