Шесть месяцев в тюрьме. Шесть месяцев в камере вместе с другими 46 женщинами, «как звери в зоопарке», без права посещения родственниками, без возможности сделать телефонный звонок. Шесть месяцев в тюрьме без всякой вины. И все же из нее можно выйти, не позволив себя раздавить, не потеряв желания бегать по утрам вдоль набережной Москва-реки и учить итальянский, потому что «он звучит как музыка». Прежде всего, это возможно, если принять на себя миссию помощи тысячам русских предпринимателей, которые сидят в тюрьме в ожидании суда за экономические преступления, которые, в большинстве случаев, они не совершали.
Она хочет, чтобы ее история стала примером. Яна Яковлева, 38 лет, финансовый директор маленького предприятия "Софекс", производящего и продающего химические вещества для промышленного использования. «Мы зарабатывали не Бог весть какие деньги, - замечает она, - и никогда бы не подумали, что кто-то сможет нами заинтересоваться». Однако в один прекрасный день в 2006 году в дверь постучала милиция, которая должна бороться с распространением наркотиков, и дважды предложила незаконную сделку: экспортировать в Таджикистан химические вещества, необходимые для производства героина, либо получать лицензии на исключительное право торговли, чтобы потом разделить доходы.
Яна и ее партнер по бизнесу Алексей Процкий отказались. Их арестовали через две недели; ее, когда она выходила из фитнес-клуба. Им было предъявлено обвинение в торговле этиловым эфиром без лицензии на торговлю фармацевтическими продуктами. В действительности, такое разрешение не требуется, если документировать, кому был продан растворитель и с какой целью, но следователя эти детали не интересовали. Дело было открыто.
«Легче выиграть в русскую рулетку, чем доказать свою невиновность при искусственно сфабрикованном обвинении», - говорит Евгений Черноусов, адвокат Яны, ставший знаменитым, после того как несколько лет назад ему удалось оправдать одного ветеринара. Его случай несомненно вдохновил бы Булгакова: ветеринара обвинили в том, что он продал лекарства коту.
Сейчас Яна вспоминает и смеется, но суть проблемы в том, что все это в России возможно, так как законы, касающиеся экономических преступлений, настолько неопределенны, что милиция, судьи и следователи могут трактовать их, как им заблагорассудится. Угроза тюрьмы, ужасающие условия жизни заключенных в ожидании суда, которые в ноябре привели к смерти Сергея Магнитского, юриста инвестиционного фонда Hermitage, являются методами давления, чтобы добиться сотрудничества, вымогать деньги, либо присваивать предприятия жертв. «Сам закон облегчает коррупцию», - обьясняет Яна. Миллион человек сидит в русских тюрьмах, из них, по оценкам, 200 тысяч - за экономические преступления. Почти никого не оправдывают (менее 1 %), в России не существует презумпции невиновности. «Если тебя арестовали, ты виноват», - говорит Елена Липтцер, адвокат Платона Лебедева, компаньона Михаила Ходорковского.
«Сизо», тюремная система предварительного заключения, - эта аббревиатура все еще вызывает в России ужас. Это ад, который поглощает как нормальных людей, так и опасных преступников. Яна сидела в женской тюрьме Москвы №6. Для нее самой большой трагедией была стена, неожиданно отгородившая ее от нормальной жизни и от ее родных. Единственной связью с внешним миром оставались письма близким, обычные, не электронные, которые и вобрали в себя ее тюремный опыт. «Когда я перешагнула порог камеры, - вспоминает Яна, - меня охватил ужас от необходимости столкнуться с преступным миром, как мы его себе представляем по фильмам. А вместо этого я увидела 46 молодых женщин - адвокатов, бухгалтеров, предпринимательниц, которые всеми силами старались приспособиться к абсурдной ситуации, в которой они оказались». Вокруг тебя «столько людей, каждый со своими трудностями, разлученные с мужьями, детьми... это было ужасно».
С течением времени Яна научилась справляться со своими воспоминаниями: «наша камера казалась мне помещением, где проходит семинар по бизнесу, организованный по какому-то жуткому капризу среди нар в вагоне третьего класса... в поезде, который идет в никуда». Большая часть ее сокамерниц не были преступницами, но жертвами конфликтов на предприятиях, которыми воспользовались силы правопорядка: «Самое ужасное для маленького предпринимателя оказаться среди жерновов Системы. Что может сделать против нее директор маленькой аптеки?»
Яну спас отец, конструктор самолетов. «Все ему говорили, что я останусь в тюрьме на годы, советовали даже продать мою квартиру и автомобиль», - вспоминает Яна, которой тогда было 35 лет. Но он был уверен, что единственный способ спасти меня - это донести мою историю до общественности, рассказать людям, с какой легкостью нормальный человек может оказаться в тюрьме». Вначале никто его не слушал, но постепенно газеты заинтересовались «делом химиков», другие предприятия этого сектора приняли участие в сборе подписей и в организации митингов в защиту Яны на Пушкинской площади центре Москвы. С той же легкостью, с какой был нарушен закон, появился новый, точнее была принята поправка к закону, которая исключила этиловый эфир из списка веществ, считающихся лекарствами. Никто не оправдал Яну, ей просто сказали: «Закон был изменен, ты можешь идти».
«Нормальная жизнь, работа, все казалось таким обыденным,- рассказывает Яна, - после того как я побывала в тюрьме, увидела отчаяние моих товарищей, и я подумала: есть люди, которые во мне нуждаются». Так родилась Организация Бизнес-Солидарность, занимающаяся поддержкой малых предприятий в борьбе против коррумпированных чиновников, пытающаяся изменить юридическую систему, которая частично все еще опирается на законы сталинских времен, не имеющие ничего общего с рыночной экономикой. Кажется, открытое письмо, написанное Яной в прошлом ноябре в защиту предпринимателей, привлекло внимание Дмитрия Медведева: российский президент только что представил в Думу серию поправок к Уголовному кодексу, которые пересматривают систему наказаний за экономические преступления и отменяет арест и предварительное заключение людей, в первый раз подозревающихся в неуплате налогов.
«Пришла пора прекратить преследование бизнеса», - сказал Медведев. Это становится лозунгом, и Яна чувствует поддержку: «Я верю, что Медведев действительно хочет изменить систему, по крайней мере, все более настойчиво пытается это сделать». Задача громадная, «вся система коррумпирована и действует против бизнесменов, которые все еще считаются «врагами народа». Людям, которые ищут помощи, Яна советует идти дорогой своего отца: «Расскажите о вашей истории, сделайте ее достоянием общественности, не позволяйте уничтожить себя. Пусть все узнают, что происходит за кулисами: гласность - это единственная вещь, которой они боятся».
Цитата из книги Яны Яковлевой «Неэлектронные письма».
Яна собрала вместе письма, написанные в тюрьме. Вот цитата из одного из них: «Теперь я понимаю тигров, на все 100%. Я тоже металась по клетке, из одного угла в другой. Не понимаю, как люди могут оставаться спокойными, сидя за решеткой. Ты ничего не можешь сделать, и ты это чувствуешь всем своим нутром. У тебя волосы на голове дыбом встают, когда ты осознаешь, что ты в клетке».
