Как так получается, что мы, со всеми нашими самолетами-разведчиками, высокоточными бомбами и спецназом, так и не смогли пока схватить или уничтожить одного-единственного исламского фундаменталиста, скрывающегося на небольшом горном отрезке? Этот вопрос беспокоит американцев почти десять лет после терактов 11 сентября. А на этой неделе, после взрывов в Москве, тот же самый вопрос задают и россияне. Может, у нас просто нет достаточных средств для поиска этого человека? Политической воли? Или он действительно умнее и удачливее, чем весь наш генеральный штаб?
В четверг мне удалось поговорить с чеченским боевым командиром, воевавшим по обе стороны фронта в российской войне с террором, которая терпит неудачу. Иса Ямадаев сейчас живет в Москве, но он не хочет встречаться с неверными на публике (его первым вопросом было: "Кто вы по национальности?"). Но я думаю, его трудно за это судить после того, как за прошедшие полтора года были убиты два его брата (Руслан в Москве в сентябре 2008-го, и Сулим в Дубаи в марте 2009-го), и особенно после покушения на него самого в июле прошлого года. (Я сказал ему, что являюсь американцем российского происхождения, однако умолчал о том, что я еврей.)
Он согласился помочь мне в поиске ответов на некоторые вопросы. Ямадаев родился в нищей чеченской деревне Беной (где детская смертность составляет около 50 процентов). Он один из шести братьев из пресловутого клана Ямадаевых, которые участвовали в чеченском восстании против российского правления в середине 90-х годов. В той войне за независимость боевики использовали партизанскую тактику: засады в лесах, самодельные взрывные устройства на дорогах и другие, более страшные методы. Во время той борьбы погибло более десяти тысяч человек, в основном чеченцы. Однако спустя пять лет президент Владимир Путин, который в 1999 году начал второе российское вторжение в Чечню, убедил клан Ямадаевых перейти на его сторону, и братья начали воевать в горах с бывшими товарищами по оружию. Кремль долгие годы считал этих людей террористами, но теперь он назначил Ямадаевых командовать батальонами, начал вручать им боевые награды (у Исы их пять), а также мандаты депутатов в местных и федеральном парламентах. Но даже их помощь не позволила россиянам одержать победу в этой горной войне.
Те мощные взрывы, которые прогремели в понедельник утром в московском метро, унеся жизни как минимум 39 пассажиров, доказали этот факт. Как и ожидалось, ответственность за теракты взяли на себя те же самые боевики-исламисты, действующие в тех же самых горах Северного Кавказа на южных рубежах России. Лидером боевиков с 2006 года является чеченский полевой командир Доку Умаров, который заявил в среду, что он лично приказал осуществить теракт в московском метро. В видеообращении, размещенном на вебсайте сепаратистов kavkazcenter.com, он пообещал россиянам, что его джихад будет и впредь "приходить на ваши улицы" как возмездие за российские злодеяния. Это обращение очень похоже на нечеткие видеозаписи бен Ладена кустарного изготовления. Бородатому джихадисту Умарову с неестественно спокойным голосом долгие годы удается скрываться в горах Кавказа от войск специального назначения – как и бен Ладену, который прячется в высоких горных отрогах Пакистана и Афганистана. Трудно себе представить, как он умудряется это делать. Когда за тобой охотится одна из самых мощных и безжалостных армий в мире, как можно скрываться от преследования в поросшем лесами горном районе размером с Йосемитский национальный парк? Для русских этот вопрос еще более неприятен, потому что Умаров прячется в горах на российской территории. (Представьте себе возмущение американцев, если бы бен Ладен скрывался от морских пехотинцев, скажем, в лесах Колорадо.)
Под градом моих настойчивых вопросов на эту тему Ямадаев стал похож на ищущих оправдания людей из американского Центрального командования. По его словам, главная проблема сводится к характеру местности. "В этих горах очень трудно перемещаться. Даже не потеряться там крайне трудно, не говоря уже о том, чтобы вести за собой боевой отряд. Поэтому спецназовцы просто боятся туда идти. Они боятся даже просто наугад прочесывать леса в поисках боевиков. Если им кто-то сообщит их координаты, они проводят спецоперацию. А в остальных случаях они просто сидят и выжидают".
Но это звучит не очень убедительно. Иса и его братья не чужаки в этих горах. У них многолетний опыт, они скрывались там долгие годы, разбивая лагеря, обучая новобранцев, обеспечивая снабжение. Поэтому Кремль столь настойчиво работал над тем, чтобы уговорить их перейти на его сторону. То же самое можно сказать и о назначенном Кремлем руководителе Чечни Рамзане Кадырове, который также был бойцом в рядах мятежников, прежде чем перейти на сторону России в 1999 году. С тех пор точно так же в противоположный лагерь переметнулись сотни опытных боевиков, получивших комфортные рабочие места и хорошие зарплаты в обмен на подчинение Москве. Если и этого недостаточно, то стоит послушать правозащитников, которые постоянно обвиняют Кадырова и российские спецслужбы в пытках боевиков и сочувствующих им для получения у них информации. (Кадыров и российские власти это отрицают.) В ходе начавшихся в 90-е годы печально известных "зачисток" войска входили в село, арестовывали большую часть мужчин и подростков, а затем склоняли их к сотрудничеству, добиваясь этого любыми методами. Американцы не могут себе позволить такую тактику действий, по крайней мере, в таких масштабах, но почему русские все равно не в состоянии найти этого человека?
Ямадаев объясняет это так: "Умаров никогда не ночует в одном и том же месте. Он постоянно перемещается. Когда спецназовцы проникают глубоко в горы, можно уверенно говорит о том, что боевики постоянно следят за ними. Они просто прячутся и наблюдают за их перемещениями. По мере возможности они стараются не вступать в бой, а вместо этого совершают нападения на дорогах, на милицейские колонны, например. А затем они просто растворяются в лесу".
На Северном Кавказе такая тактика действий в последнее время включает в себя убийства высокопоставленных руководителей и действия подрывников-смертников. Так, в июне прошлого года опытный снайпер расстрелял начальника милиции Дагестана. А террорист-смертник врезался на своей начиненной взрывчаткой машине в колонну автомобилей, в которой ехал президент Ингушетии, едва не убив его. Но как боевикам удается доставать для осуществления таких действий припасы, взрывчатку и так далее? На сепаратистском вебсайте, который похож на сайты "Аль-Каиды", используемые для распространения ее пропаганды, я увидел несколько видеозаписей, показывающих, как боевики сидят где-то в лесу за длинным столами, будто на пикнике, едят мясо, сыр, овощи, пьют фруктовый сок. Похоже, что недостатка во взрывчатке они тоже не испытывают (их любимая взрывчатка – гексоген, которую они использовали и на этой неделе для взрывов в московском метро). В августе прошлого года смертник на начиненной взрывчаткой машине пробил металлические ворота милицейского участка во время утреннего построения и подорвал свое взрывное устройство, уничтожив, по меньшей мере, 25 человек, в основном сотрудников милиции, и ранив 150 с лишним человек. Мощность взрыва составила 400 килограммов в тротиловом эквиваленте. Ответственность взял на себя Умаров.
Однако Ямадаев говорит, что в горах доставать припасы очень трудно, и боевики иногда голодают по несколько дней. "У них есть люди в горах, которые их поддерживают. Обычно это рядовые граждане, помогающие им кто чем может. Но это сказки, что у них есть какие-то линии снабжения, как у "Аль-Каиды", что им с воздуха сбрасывают еду и все что угодно. Этого нет. Это стихийные методы. А что касается взрывчатки, которую они используют в терактах, то и ее найти довольно сложно. Чаще всего они находят в лесу какую-нибудь старую мину или боеприпас, оставшийся с войны (чеченской), разбирают его, а затем делают из него взрывное устройство. Это самый простой способ, и он не особенно сложный. В других случаях кто-то из сочувствующих боевикам покупает взрывчатку где-нибудь на рынке, а затем прячет ее в оговоренном заранее месте, чтобы те ее позже забрали. Но конечно, это более рискованно, и организовать такое труднее".
После произошедших в понедельник терактов делать это, скорее всего, будет еще труднее. Люди возмущены тем, что власти не могут обеспечить им безопасность. Подавленные близостью опасности и реальностью терактов россияне бродили по взорванным станциям метро, когда они вновь открыли вечером в понедельник. Они останавливались, трогали выбоины от осколков в каменных стенах; многие плакали или смотрели вниз в поисках следов крови на полу. "Нас никто не защищает", - сказала мне в понедельник вечером на Лубянской площади заплаканная женщина по имени Людмила. На этой площади находится штаб-квартира тайной полиции ФСБ, а также станция метро, где прогремел один из взрывов.
Но власти сейчас готовятся доказать, что она неправа. Среди прочих мер – военные рейды в горах Кавказа. Но если не поймать Умарова, все эти усилия могут оказаться тщетными. В Соединенных Штатах такие попытки совершенно очевидно не дали результата, поскольку бен Ладен по-прежнему на свободе. Ямадаев тоже считает, что у них ничего не получится. "Живым, по крайней мере, они его никогда не возьмут. Возможно, рано или поздно они его ликвидируют, но под ним есть целая цепочка людей, готовых занять его место и перегруппироваться".
И что тогда? "Все будет как и раньше".
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Как так получается, что мы, со всеми нашими самолетами-разведчиками, высокоточными бомбами и спецназом, так и не смогли пока схватить или уничтожить одного-единственного исламского фундаменталиста, скрывающегося на небольшом горном отрезке? Этот вопрос беспокоит американцев почти десять лет после терактов 11 сентября. А на этой неделе, после взрывов в Москве, тот же самый вопрос задают и россияне.
