Военная сторона энергетической безопасности

В работе экспертов, готовящих предложения по новой стратегической концепции НАТО, закончился этап обсуждения, и начались консультации в столицах стран Альянса. Затем эксперты должны будут установить, какие угрозы будут актуальны в будущем, какие задачи встанут перед НАТО в борьбе с ними, как повысить эффективность деятельности Альянса и т.д. Принятые решения будут иметь значение и для развития нашей системы национальной безопасности. Поэтому Литва придаёт проходящим дискуссиям особое значение.

В данный момент в Альянсе нет разногласий по поводу традиционных сфер деятельности НАТО. Все члены заинтересованы в сохранении обязательств организации в области коллективной безопасности, а также в повышении эффективности структуры её антикризисного реагирования и руководства международными операциями. Всё же отдельные страны предлагают расширить обязательства НАТО в сфере коллективной безопасности за счёт включения в них вопросов энергетики, кибернетической защиты и «мягкой» силы. Другие (в том числе Литва) хотели бы, чтобы в Совете Россия-НАТО обсуждались проблемы энергетической безопасности, но скептики (Германия, Франция) утверждают, что энергетика не имеет ничего общего с военным союзом. Поэтому следует более детально рассмотреть связь между энергетикой и военными конфликтами.

Маловероятно, что фактор обеспечённости топливом сегодня мог бы предрешить исход военного конфликта – например, американскому военному департаменту достаточно 2% всей потребляемой в США нефти. Но это не означает, что роль энергетических ресурсов в геополитике снизилась. Арабо-израильские войны  1948, 1967 и 1973 годов, а также инвазии в Ирак в 1991 и 2003 годах показывают, какую роль играет нефть на Ближнем Востоке. Конечно, этими конфликтами двигали не только экономические мотивы, но никто не сможет отрицать того, что многие эксперты после войны ожидали более благоприятных условий поставок нефти.

Американские аналитики считают, что цена на нефть выше 100 дол. за баррель отрицательно сказывается на экономиках импортирующих стран. Бизнес этих государств начинает думать, как снизить импортную цену, а политики стран-экспортёров нефти и газа ужесточают государственный контроль данного сектора и за счёт «нефтяных денег» увеличивают свои расходы на вооружение. Так формируются условия для военного конфликта.

Кроме уже традиционной борьбы за ресурсы следует упомянуть и о новой тенденции начала XXI в.: фактор нефтяного влияния на мировую экономику в своих целях используют не только авторитарные режимы, но и поддерживаемые ими террористические группы, а также морские пираты. Самой популярной целью террористов являются танкеры и иная инфраструктура по транспортировке, складированию и переработке энергетических ресурсов. Количество атак на такого рода объекты с 2003 по 2006 год выросло в 5-6 раз (с 50 до 300 атак в год, и это только на нефтяные танкеры и трубопроводы), и в их результате в 2004-2005 годах погибло около 600 человек. В принципе это не удивляет, так как большая часть нефтяных перевозок осуществляется морским путём, эффективно обезопасить который практически невозможно. В будущем вышеупомянутая тенденция только усилиться, так как в последнее время потребители всё больше интересуются возможностями импорта сжиженного природного газа, который также перевозится танкерами. Соответственно возникает вопрос: что нужно делать для обеспечения должной защиты путей и систем транспортировки источников энергии, и кто за это должен отвечать?

Больше всего нефти и газа импортирует западный мир (НАТО, ЕС и мы в том числе), поэтому логично, что безопасность в Индийском океане, а также Ормузском, Аденском и Малаккском проливах, это его забота. Кстати, Альянс начал беспокоиться об энергетической безопасности ещё в годы Холодной войны: тогда была создана трубопроводная система, которая должна была обеспечивать топливом авиационные базы. Кроме того, в ещё действующей стратегической концепции НАТО от 1999 г. указано, что опасностью для Альянса являются нетрадиционные вызовы, способные осложнить процесс поставок жизненно необходимых ресурсов. Поэтому силы Альянса обязаны быть готовыми «защитить инфраструктуру от террористических атак».

В 2004 г. в рамках НАТО была принята Программа по защите от терроризма. В итоговой декларации рижского саммита глав Альянса, состоявшегося в 2006 г., закреплено положение, по которому страны-члены должны дать оценку угроз энергетической инфраструктуре. А в итоговой декларации саммита глав НАТО, состоявшегося в 2008 г. в Бухаресте, говорится о том, что роль Альянса в сфере энергетической безопасности включает в себя обмен информацией и разведданными, укрепление международного и регионального сотрудничеству и защиту объектов энергетической инфраструктуры.

Поэтому можно ожидать, что в новой стратегической концепции НАТО вопросу обеспечения энергетической безопасности будет уделено должное внимание. Однако чтобы это случилось, нашим дипломата ещё необходимо провести серьёзную работу по убеждению скептиков в рядах Альянса по данной теме. И не следует удивляться, если в конечном итоге члены НАТО в области энергетической безопасности решат ограничиться лишь обменом информацией, защитой энергетической инфраструктуры и операциями по сопровождению танкеров.