Обама ведет себя так, будто считает, что появление ядерного оружия у Тегерана неизбежно.

"Наша цель это не постепенные санкции, а санкции, которые будут кусаться". Этими словами госсекретарь  Хиллари Клинтон две недели тому назад попыталась успокоить толпу из американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC) и убедить ее в решимости администрации Обамы в отношении Ирана. Спустя три дня Wall Street Journal сообщила на своей первой странице, что "Соединенные Штаты  отказались от целого ряда жестких мер против Ирана", чтобы заручиться поддержкой России и Китая по принятию очередной резолюции ООН о санкциях.

Это вполне укладывается в схему действий, которую мы наблюдаем на протяжении 14 месяцев пребывания Обамы на посту президента. Клинтон в своем выступлении перед членами AIPAC  только в одном параграфе целых четыре раза заявила о "недопустимости" появления ядерного оружия у Ирана. Но почему иранцы должны ей верить? Президент Обама в прошлом году не раз назначал крайние сроки урегулирования ядерной проблемы Ирана, а Тегеран все их до единого проигнорировал. А затем их проигнорировал и сам Обама.

В своем последнем послании Ирану по случаю персидского Нового года Обама полностью отказался от всех крайних сроков, заявив: "Наше предложение о всесторонних дипломатических контактах и диалоге остается в силе". Махмуд Ахмадинежад отверг это предложение, не раздумывая. "Они говорят, что протянули Ирану руку, - сказал в субботу иранский президент, - но правительство и народ Ирана отказываются от этого приглашения".

У иранцев есть все основания полагать, что им нечего терять из-за своего неповиновения. Глава иранской делегации по ядерной проблеме вернулся с двухдневных переговоров в Пекине и заявил в пятницу: "Мы установили, что санкции как инструмент уже утратили свою эффективность". В его словах есть смысл.

Китайцы дали понять, что максимум, на что они готовы пойти, это поддержка слабых санкций против ядерной программы Ирана, подобных тем, над которыми Тегеран уже насмехался. Как сообщили в конце недели на страницах Wall Street Journal Питер Фритш (Peter Fritsch) и Дэвид Кроуфорд (David Crawford), иранцы продолжают приобретать ядерные компоненты у ничего не подозревающих западных компаний, действуя через посредников. Покупки совершаются и у китайских фирм.

Однако администрация продолжает медленно катить тяжелый камень санкций вверх по склону горы, наивно полагая, что поддержка русских и китайцев крайне важна, даже если в итоге санкции получатся беззубыми. Французский президент Николя Саркози еще год назад призывал Обаму идти вперед и ввести санкции даже без поддержки со стороны русских и китайцев. Однако Обама заявил, что ему нужна поддержка и тех, и других. Прошел год, и все, за исключением Обамы, понимают, кто тогда был прав.

В самом начале своей деятельности администрация также заявляла, что делая Ирану предложения на основе доброй воли, Соединенные Штаты  накопят дипломатический капитал, необходимый для подготовки мирового сообщества к более жесткому подходу. Однако прошел год, а США по-прежнему  умоляют о поддержке в Совете Безопасности ООН даже непостоянных его членов, таких как Бразилия и Турция, которые в последние месяцы заметно улучшили свои взаимоотношения с Ираном.

В данный момент США могут сделать гораздо больше в одностороннем порядке, введя и реализовав санкции против компаний, сотрудничающих с Ираном в энергетическом секторе. Но пока администрация проявляет по этому поводу намного меньше энтузиазма, даже чем демократический Конгресс.

А что касается возможной угрозы нанесения военных ударов в качестве меры поддержки дипломатии, то министр обороны Роберт Гейтс открыто выразил сомнения в их эффективности. Длившиеся две недели публичные попытки президента унизить Биньямина Нетаньяху также уменьшили шансы на нанесение израильского удара по Ирану. Таким образом, момент утерян, и возможностей для введения жестких санкций остается все меньше.

Все эти действия свидетельствуют о следующем: Обама пришел к выводу, что появление ядерного оружия у Тегерана неизбежно, хотя открыто признать это он не может и не хочет. В прошлом году Клинтон выступила с идеей расширить зону "ядерного зонтика" США, распространив ее на весь Ближний Восток, если Иран все-таки создаст свою бомбу. Затем она быстро отказалась от своих слов, но многие расценили это как ляп Обамы.

Большинство представителей внешнеполитических ведомств США и Европы уже сделали заключение о том, что Иран преуспеет со своей программой. А в последнем номере Foreign Affairs открыто обсуждается вопрос о том, что делать "после того, как Иран получит бомбу". Авторы этой статьи Джеймс Линдсей (James Lindsay) и Рей Тейки (Ray Takeyh) утверждают, что сдерживать ядерный Иран будет легко, и что это лучше, чем нанесение упреждающего американского удара по ядерным объектам Ирана.

Тем не менее,  даже они признают, что обретение ядерного оружия Ираном "будет расценено как крупное дипломатическое поражение США", и в итоге "друзья дистанцируются от Вашингтона, а враги будут более агрессивно бросать вызов американской политике". И это оптимистический сценарий.

Тем временем, ЦРУ недавно сообщило, что Иран в 2009 году более чем в три раза увеличил свои запасы низкообогащенного урана, "стал самодостаточен в производстве баллистических ракет" и "продолжает разрабатывать целый ряд технологий, которые могут быть применены для изготовления ядерного оружия". Высокопоставленный вашингтонский руководитель недавно выразил свою уверенность в том, что иранцы либо строят, либо уже построили секретные ядерные объекты дополнительно к предприятию вблизи города Кум, которое было обнаружено в прошлом году.

Президент Джордж Буш понесет свою долю ответственности за появление ядерного оружия у Ирана в связи с тем, что он не решился действовать более жестко против Тегерана, а также не дал сделать это Израилю, нарушив, таким образом, свое обещание не допустить появления самого опасного в мире оружия у самых опасных в мире режимов. Но теперь время Обамы, а он уже год ведет себя как президент, готовый смириться с существованием ядерного Ирана, вместо того, чтобы сделать все возможное ради предотвращения появления у него этого оружия.