Злые духи Польши вновь преследуют страну

Президент, военные главнокомандующие и глава Национального банка – все они летели на одном самолете? Мои американские друзья, звонящие мне, чтобы высказать свои соболезнования, не могут этого понять. «Как такое возможно? Когда в моей компании люди летят на конференцию, нас отправляют как минимум двумя разными рейсами», - недоверчиво заметил один из них. Да, они все летели на одном самолете, и это был старый советский Ту-154. Не стоит труда представить, насколько он проржавел, верно?

Мой народ – это народ мятежников, которые выходили против нацистских танков с голыми руками или верхом на коне; мой дедушка по маминой линии поступил именно так, когда немцы вторглись в Польшу 1 сентября 1939 года – три дня спустя его захватили в плен и отправили в лагерь для военнопленных. Назовите это трогательным или прекрасным, паранойей или мужеством, но мой народ – это народ бесчисленных самоубийственных восстаний, включая самое трагическое из них, произошедшее в Варшаве в августе 1944 года.

Я родом из страны, президент которой летит самолетом, который, вполне вероятно, не проходил никакой предполетной проверки. И чей пилот посчитал возможным приземлиться в густом тумане, несмотря на предупреждения не делать этого. Jakoś to będzie («авось, как-нибудь получится» - прим. пер.), вероятно, сказал себе пилот, прежде чем промахнуться мимо посадочной полосы и врезаться в кроны деревьев рядом с аэропортом Смоленска.

Я родом из страны, ненавидящей учебные пожарные тревоги – я по-прежнему не могу привыкнуть к тому, что моя шестилетняя дочь участвует в противопожарных учениях, как минимум, раз в месяц в своем детском саду. И еще мы не любим покупать страховку. Jakoś to będzie - эта фраза не очень хорошо переводится на английский, но примерно означает «авось, как-нибудь все получится» - и звучит как польский девиз.

Конечно, в эти выходные ничего не получилось.

«Ту-154 можно с скорее встретишь где-нибудь в Африке, в летном парке безымянной авиакомпании, которая не проходит никаких проверок и перевозит оружие или наркотики», - написал эксперт по авиации Клайв Ирвинг (Clive Irving) спустя несколько часов после катастрофы.

Однако, услышав в субботу новости, большинство поляков не смогли оценить произошедшее с прагматической или рациональной точки зрения. Вместо этого, все мы увидели лес – голые деревья, никаких листьев – где разбился самолет, и подумали о могилах, которые должны были посетить президент Лех Качиньский и те, кто летел с ним. Символические могилы 22 тысяч польских офицеров в запасе – университетских профессоров, врачей, юристов – арестованных во время советского вторжения в восточную Польшу в сентябре 1939 года и затем расстрелянных в затылок. Их тела были найдены в Катыни и близлежащих деревнях немцами, после того как те поссорились со Сталиным и вторглись в Россию. Это произошло в начале весны 1943 года, когда они заметили следы волков, раскапывавших кости.

Британский историк Нил Ачерсон (Neal Ascherson) написал в воскресной газете The Observer: «Люди, чья коллективная память так полагается на мистические совпадения, на ощущение провидения, которое иногда бывает любящим, но часто зловредным, почувствуют искушение подумать, что Катынь никогда не закончится, что Лех Качиньский и его спутники являются не только частью трагедии, но и частью преступления».

Да, мы не можем удержаться от воспоминаний о нашей истории и злых духах, преследовавших нас веками. «Это невероятно, эта трагическая проклятая Катынь, - заявил в субботу предшественник Качиньского Александр Квасьневский. – Сложно поверить. Мурашки по коже бегут».

Я узнала о польских офицерах, погибших в Катыни, от моих родителей. Не помню, сколько лет мне было – 10 или около того – но я четко помню, что они велели мне не болтать об этом в школе. В течение полувека русские и коммунистическое правительство, установленное ими в Польше после Ялты, утверждали, что преступление было совершено нацистами. Именно это мы читали в своих учебниках по истории, и лишь иногда смелый учитель рисковал поведать студентам, что не следует верить всему, что нам внушают (мне повезло – у меня в школе было несколько таких учителей).

Лишь при Горбачеве и его перестройке, когда Берлинская стена начала разваливаться, официальная пропаганда начала разваливаться вместе с ней. В 1990 году, спустя 50 лет после убийства, русские впервые признали свою ответственность, которая к тому времени была очевидной для большинства польских подростков. Во многом это стало результатом многих усилий, предпринятых Лехом Качиньским и его друзьями по движению «Солидарность». Впоследствии непоколебимый антикоммунист Качиньский поссорился со многими из них. Будучи президентом, он также поставил Польшу на путь конфронтации с Россией, пытаясь не дать Москве вновь заявить о своем влиянии в Восточной Европе или стремясь укрепить связи с НАТО и Западом, особенно с Америкой Джорджа Буша. Его требования открыть архивы по Катыни и провести полноценное расследование, несомненно, не помогли ему найти много друзей в Москве.

Иначе как ироничным нельзя назвать тот факт, что в среду, за три дня до трагической смерти Качиньского, премьер-министр Владимир Путин стал первым российским лидером, присоединившимся к польской делегации на мероприятиях, посвященных 70-й годовщине Катынской трагедии. Путин не решился принести извинения за произошедшее или назвать это военным преступлением, но, тем не менее, он протянул руку: «В нашей стране дана четкая политическая, правовая, нравственная оценка злодеяниям тоталитарного режима, и такая оценка не подлежит ревизии».

Качиньский, которого не пригласили на церемонию – вместо него Польшу представлял премьер-министр Дональд Туск – решил принять участие в отдельной церемонии в субботу. К нему присоединились семьи жертв, военное командование, епископы и священники,  несколько министров и членов парламента. На борту злополучного самолета был и 90-летний Рышард Качоровский, последний президент Польской республики в изгнании, и работница верфей Анна Валнтинович, чье увольнение в 1980-м году вызвало забастовку «Солидарности» в Гданьске (как и Качиньский, позже она тоже отдалилась от многих лидеров движения). «Тогда они расстреляли нашу интеллектуальную элиту выстрелами в затылок, а сегодня мы потеряли часть интеллектуальной элиты в крушении самолета, - заявил легендарный лидер движения «Солидарность» и бывший президент Польши Лех Валенса в интервью изданию Gazeta Wyborcza. – Это вторая Катынь».

Помимо Катыни, на ум многим полякам приходит другая точка на карте и другое смертоносное происшествие. Это случилось над проливом Гибралтар 3 июля 1943 года, и привело к смерти их лидера – генерала Владислава Сикорски, премьер-министра польского правительства в изгнании. Спустя всего несколько месяцев после раскрытия информации о Катыни Сикорски бросил вызов Сталину, потребовав независимого расследования. Союзники, которые до тех пор оказывали Сикорскому поддержку, но зависели от русских в борьбе против Гитлера, оказались не готовы провоцировать отчуждение Москвы. Некоторые до сих пор выражают сомнение в том, что смерть Сикорского была случайна.

Основываясь на том, что известно на сегодняшний момент, любой разумный человек посчитает, что произошедшее 10 апреля 2010 года и в самом деле стало ужасным несчастным случаем: густой туман, устаревший самолет, самонадеянный пилот. «Сегодня Польша страдает не от судьбы, а от большого невезения», - пишет Ачерсон. Считать иначе – это «параноидальная чепуха, которую можно проситьб любому поляку в этот ужасный момент, но которая должна развеяться с глотком свежего воздуха».

Я знаю. Я действительно надеюсь, что злые духи, преследовавшие нас столетиями, разлетятся на свежем воздухе; что наши президенты в будущем будут летать более безопасными самолетами; что мы научимся покупать страховку, периодически проводить противопожарные учения и читать руководства по технике безопасности.

Есть много причин, по которым мы должны чтить нашу историю, гордиться ей и учиться у нее. Но было бы хорошо, если бы история осталась в учебниках по истории – вместе с таинственными совпадениями, призраками и злыми духами, которые не дают нам покоя.

Магдалена Риттенхауз родилась в Польше и живет в Нью-Йорке. Она сотрудничала с несколькими новостными агентствами, включая BBC World Service в Лондоне и The Associated Press в Варшаве.