Ядерная политика Обамы вызывает тревогу

Политика президента Обамы в области ядерных вооружений начинает, наконец, обретать очертания. Сейчас у нас есть текст "нового договора СНВ" с Россией, новая ядерная доктрина США, а также заявления по поводу расщепляющихся материалов, прозвучавшие в Вашингтоне на саммите по ядерной безопасности.

Но теперь, когда вырисовывается общая картина в этой области, то, что мы видим, вызывает в основном тревогу.

Для начала, существует эта раздражающая привычка ставить себе в заслугу то, что существует лишь в воображении, но не в действительности. Обама сказал, что его конечная цель заключается в создании "мира без ядерного оружия". Никто на самом деле не верит, что такое произойдет, однако его администрация торжественно и вполне серьезно привязывает договор СНВ, а также строгую и вполне земную концепцию применения ядерных сил США к этой воздушной и претенциозной цели. Подмигивая и кивая, эти люди, похоже, считают, что массы (и особенно их сторонники) поверят в это надувательство, хотя эксперты на самом деле знают, что дела обстоят совсем иначе.

Эксперты надеются, что новый договор СНВ и ядерная доктрина США снизят зависимость нашего мира от ядерного оружия. Но и эта похвальная надежда также может оказаться безосновательной.

Администрация заявляет, что самой главной угрозой для нас является Иран и террористы, стремящиеся заполучить ядерное оружие – но не Россия. Однако новый договор никак не поможет убедить Иран, другие деструктивные государства и террористов в необходимости последовать нашему примеру в области разоружения. Более того, он повышает роль ядерного оружия в стратегическом балансе США-России, играя на руку Москве с ее стремлением быть "равным" соперником, полагаясь в основном на ядерные силы и средства.

Главная проблема нового договора в том, что в нем налицо явный перекос в пользу России. Из-за нехватки финансовых средств и устаревших систем ядерных вооружений Россия уже начала понемногу сокращать свой ядерный арсенал, особенно изношенные пусковые установки и системы доставки. Ей все равно пришлось бы пойти на предусмотренные договором сокращения, вне зависимости от того, будут или нет сокращать свое оружие Соединенные Штаты.

А теперь, если договор ратифицируют, мы будем связаны по рукам и ногам, и нам придется заниматься сокращением, не имея возможности его отменить. Если мы вдруг захотим увеличить свой ядерный арсенал (скажем, в случае угрозы со стороны Китая или другой страны), мы тем самым нарушим нормы международного права.

Новый договор СНВ также лучше защищает русских, чем американцев. После его введения в действие нам придется сократить 151 средство доставки и пусковую установку, в то время как Россия сможет увеличить их количество на 134 единицы – и все равно не превысит предел в 700 единиц. Следовательно, разоружением в этом плане занимается лишь одна сторона – США.

Однако русским придется сократить 190 ядерных боеголовок. Но и здесь мы оказываемся в невыгодном положении: нам придется сократить 265 боезарядов, чтобы дойти до лимита в 1550 единиц (а правила подсчета боезарядов для бомбардировщиков вызывают дополнительные вопросы по поводу реальных цифр сокращения).

Это не просто несправедливо. По сути дела, подверженность России воздействию американского ядерного оружия будет меньше, чем подверженность США воздействию оружия российского.

Ну и что, скажете вы, ведь мы знаем, что самая большая угроза исходит со стороны Ирана, а не со стороны России. Ну, если это так, то почему мы придаем столь большое значение соглашению с русскими о контроле вооружений – как будто "холодная война" и не заканчивалась вовсе? Почему мы ограничиваем свои ядерные варианты действий в других областях, чтобы добиться этого скромного сокращения от страны, которую администрация считает стратегическим партнером в стадии "перезагрузки"?

Кроме всего прочего, в текст договора СНВ включены положения, которые Россия может использовать для ограничения нашей ПРО. Да и огромный арсенал российского оперативно-тактического ядерного оружия этот договор никак не ограничивает. Итак, мы видим, как администрация расправилась с задачей по защите американцев от реального оружия, чтобы добиться малопонятного снижения какой-то туманной глобальной угрозы.

Пожалуй, самое большое и долгосрочное упущение в этом новом договоре и в ядерной доктрине США состоит в том, что там даются лишь неясные и расплывчатые обещания по поводу дальнейшей модернизации ядерного оружия. Сенаторы Джон Маккейн и Джон Кил указали администрации Обамы на данный момент в своем заявлении от 8 апреля, выступив со следующим предостережением: "Мы по-прежнему считаем, что провести его [новый договор СНВ] через Сенат будет трудно без полного финансирования сильной программы модернизации ядерного оружия в соответствии с требованиями раздела 1251 Закона об ассигнованиях на национальную оборону от 2010 года".

Здесь не только звучит тревога по поводу модернизации и испытаний нового оружия сдерживания. Здесь идет речь о соблюдении закона. Когда президент направит договор на рассмотрение в Сенат, он должен также представить план модернизации. И вот тогда мы посмотрим, соответствует ли этот договор требованиям закона.

Конечно, неплохо снизить нашу зависимость  от ядерного оружия при условии, что мы сумеем сохранить нужное равновесие сил – с действующей системой противоракетной обороны и необходимым количеством неядерных сил – а также проведем четкую грань между странами, выступающими за свободу, и государствами, предпочитающими агрессию.

Просто неправильно беспечно твердить о том, что сокращение ядерных вооружений (особенно когда этим сокращением занимаемся в основном мы) это благо для Америки и мира во всем мире.

Бывший помощник госсекретаря США Ким Холмс является вице-президентом фонда Heritage Foundation.