В субботу, когда под Смоленском разбился самолет с президентом Польши Лехом Качиньским и еще 95 людьми на борту, сотни поляков собрались перед президентским дворцом с зажженными свечами.
На прошлой неделе, вскоре после посвященного памяти погибших заседания Национальной ассамблеи, архиепископ Краковский объявил, что в воскресенье после мессы г-н Качиньский и его жена будут погребены в соборе Вавельского замка — местном аналоге Вестминстерского аббатства или парижского Пантеона. Г-н Качиньский станет первым президентом Польши, которого похоронят там – рядом с величайшими из польских королей, двумя почитаемыми в Польше поэтами и тремя величайшими военными героями страны – Тадеушем Костюшко, Юзефом Пилсудским и Владиславом Сикорским.
Однако Качиньский не был одним из таких выдающихся людей. Незадолго до смерти его рейтинг был ниже 30%, а отрицательно относились к нему в два раза больше людей, чем положительно. Его шансы на повторное избрание президентом в этом году были весьма скромными. Многие считали его худшим президентом Польши с 1989 года. Однако смерть сделала его национальным героем.
Это связано не с личностью самого г-на Качиньского, но с местом его гибели: Катынским лесом, в котором советские солдаты в апреле 1940 года расстреляли почти 22 000 польских офицеров. В сущности, смерть Качиньского стала лишь очередной главой в истории длительной борьбы Польши за память о жертве, мученичестве и смерти.
Советский Союз возложил вину за бойню на немцев, но в 1943 году международная комиссия заключила, что захоронение было сделано раньше. Польское правительство в Лондоне потребовало дополнительного расследования, однако союзникам была слишком нужна помощь Сталина в борьбе с нацистами, поэтому они не стали уделять внимание этому вопросу. И вскоре мир забыл о Катыни.
Поляки, однако, ничего не забыли, несмотря на то, что правда долгое время была под запретом. Мои ровесники и я росли в обществе, которое так плотно контролировалось дружественными СССР коммунистами, что о Катыни было запрещено даже упоминать. Моя жена всю свою жизнь не знала, почему ее отец, врач, мобилизованный в 1939 году в качестве офицера резерва, так и не вернулся домой.
Правду она узнала лишь после падения коммунизма, когда президент России Борис Ельцин передал полякам список казненных в Катыни узников, в котором был и ее отец. В 2007 году известный польский режиссер Анджей Вайда, отец которого также был убит в Катыни, снял фильм о расстрелах и о том, как они замалчивались.
К тому моменту, как г-н Качиньский занял пост президента, Катынь из события, о котором вспоминают тайком, превратилась в символ польского героизма и независимости. Тот факт, что помнить о ней было запрещено, только укреплял мистический ореол.
Важный шаг вперед был сделан, когда российский премьер-министр Владимир Путин и его польский коллега Дональд Туск встретились в Катыни 7 апреля. Россия долгое время преуменьшала свою ответственность за бойню, однако г-н Путин открыто заговорил о том, насколько ужасно было эти преступление, и о том, что и поляки, и русские стали жертвами бесчеловечной системы.
Г-н Качиньский хотел принять участие в поминовении жертв Катыни и открытии нового этапа в отношениях с Россией. Так как на церемонию с участием премьер-министров его не пригласили, он решил провести 10 апреля отдельное мероприятие с семьями жертв. С собой он пригласил множество представителей польской военной и политической элиты, а также людей из ассоциации членов семей жертв Катыни.
Торопясь приземлиться, пилоты проигнорировали предупреждения авиадиспетчеров о погоде; смена аэродрома означала бы, что церемонию придется задержать, в то время как в Катыни уже собрались тысячи людей.
Несмотря на весь трагизм случившегося, героической такую смерть назвать трудно. Мало кто скажет об этом вслух, но это была глупая и бесполезная катастрофа. При этом разговоры о героизме снимают вопрос об ответственности и препятствуют разработке мер, которые могли бы помешать подобным авариям случаться в будущем.
Не все согласны с героизацией гибели г-на Качиньского. Известный психолог Войцех Айхельбергер (Wojciech Eichelberger) одним из первых пренебрежительно отозвался о реакции прессы, заявив, что не следует путать глупость с героизмом. Решение похоронить г-на Качиньского в Вавеле вызвало демонстрации в Кракове и в Варшаве. Однако в настоящий момент большинство поляков очарованы этой идеей и считают г-на Качиньского нашим новым национальным героем.
В конце концов, смерть г-на Качиньского оказалась странным образом связана с катынскими событиями. Если бы все прошло так, как он планировал, на его популярности это бы почти не сказалось. Теперь же г-н Качиньский стал героем, потому что для Польши любая смерть в Катыни или рядом с ней выглядит героической. Это служит дурную службу как самому г-ну Качиньскому, так и памяти тех, кого убил Советский Союз.
Виктор Осятинский- профессор Центрально-Европейского университета (Central European University) в Будапеште и автор монографии «Права человека и их границы» («Human Rights and Their Limits»).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Однако Качиньский не был одним из таких выдающихся людей. Незадолго до смерти его рейтинг был ниже 30%, а отрицательно относились к нему в два раза больше людей, чем положительно. Его шансы на повторное избрание президентом в этом году были весьма скромными. Многие считали его худшим президентом Польши с 1989 года. Однако смерть сделала его национальным героем.
