Новое место России в НАТО

На ежегодной конференции по безопасности, прошедшей в феврале в Мюнхене, министра иностранных дел Сергея Лаврова спросили, что он думает о возможности вступления России в НАТО. Такой же вопрос задали бывшему госсекретарю Мадлен Олбрайт.

Эту идею раз в несколько лет подбрасывают ведущим американским политическим деятелям, чтобы проверить почву. В первый раз о возможном членстве России в альянсе всерьез зашла речь в начале 1990-х годов, когда президент Борис Ельцин пытался включить страну в западные структуры. Потом, в начале 2000-х годов, президент Владимир Путин, не призывая напрямую к членству в альянсе, выступал за укрепление сотрудничества с западными структурами безопасности под знаменем совместной борьбы с терроризмом.

Однако с тех пор многое изменилось. Во-первых, значительно ослабло стремление России сближаться с Западом. Теперь она сильнее стремиться вернуть себе влияние в мире — по крайней мере, в качестве регионального центра власти, который, как надеется Кремль, однажды сможет соперничать с НАТО. К сожалению, интеграция с Западом вряд ли вернется в ближайшее время в число его приоритетов.

Следует также учитывать рост числа разногласий между членами НАТО по мере того, как растет их количество. Война в Ираке и текущие операции НАТО в Афганистане показывают, что хотя Соединенные Штаты остаются бесспорным лидером альянса, их европейские союзники все чаще преследуют собственные интересы и руководствуются собственным видением ситуации в мире. Если полноценным членом НАТО станет еще и Россия, альянс гарантировано перестанет быть дееспособной организацией, после чего Вашингтон утратит к нему интерес.

Вдобавок, вступление России в НАТО крайне холодно воспринял бы Китай, который, вероятно, счел бы его финальной стадией своего геополитического окружения США и странами НАТО. Это спровоцировало бы российско-китайскую напряженность и уничтожило бы одно из главных внешнеполитических достижений постсоветской России— стабильные и дружественные отношения между Москвой и Пекином. Мало кто из членов НАТО был бы рад необходимости защищать нового члена НАТО, обладающего 4300-километровой границей с Китаем, в случае военного конфликта между двумя странами.

Таким образом, не стоит пытаться решить проблему европейской безопасности одним махом, приняв в НАТО Россию. То же самое, вероятно, относится к Украине, Грузии, Беларусии, Казахстану и прочим подобным странам. (Такая «НАТО» давно существует, она называется Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, и никакого смысла ее дублировать нет)

Так как в ближайшее время вопрос о членстве России в НАТО явно стоять не будет, что можно сделать, чтобы улучшить отношения между Россией и НАТО? В первую очередь следует признать, что хроническая избыточная подозрительность, которую Москва испытывает по отношению к НАТО и Соединенным Штатам, не способствует европейской безопасности. Навязчивая идея Москвы состоит в том, что Запад пытается ослабить Россию всеми возможными способами, чтобы в итоге разделить ее на несколько покорных сателлитов. Согласно этой версии, расширение НАТО, поддержка Западом «цветных революций» и планы США по «окружению» России системой ПРО – это элементы одного коварного западного заговора, цель которого – поставить Россию на колени.

Существует и альтернативная ложная концепция, приписывающая роль злодея России, а не Западу. Согласно ей, Кремль мечтает восстановить свою рухнувшую империю, аннексировать или подчинить бывшие советские республики— а, возможно, заодно и бывшие страны Варшавского договора, — и вновь отправить тех, кто с этим не согласен, в сибирские лагеря. Эта русофобия проявлялась, скажем, в том, с каким подозрением Запад смотрел на российско-грузинскую войну 2008 года, а также в том какую критику навлекли на себя предложенная президентом Дмитрием Медведевым доктрина «привилегированных интересов» в бывших советских республиках и планы Кремля по покупке у Франции военного корабля.

Эти крайние подходы –антизападный и антироссийский – ни в коем случае не отражают реальность после холодной войны. Тем не менее, оба они глубоко укоренились в сознании определенных фракций правящей элиты по обе стороны границы. Подобные прочно въевшиеся заблуждения могут постепенно искоренить только время и кропотливая работа. Первый шаг к улучшению отношений следует сделать Соединенным Штатам. Это связано в частности с тем, что при бывших президентах Джордже Буше и Билле Клинтоне ими было упущено множество возможностей. Им имело смысл тщательнее обдумать стратегию превращения побежденной сверхдержавы в независимого и уважаемого партнера Соединенных Штатов.

В свою очередь России следует предпринять практические меры по последовательному рассеиванию страхов ее соседей из Центральной и Восточной Европы. Кремль сейчас начинает понимать, что без хороших отношений с Польшей у него не будет хороших отношений с Европейским Союзом и с Западом в целом. К чести Путина, он много сделал для того, чтобы укрепить связи с Польшей, в том числе нанес визит в Гданьск 1 сентября – в 70 годовщину начала Второй мировой, а неделю назад совместно с премьер министром Дональдом Туском принял участие в проходившей в Катыни церемонии в память расстрелянных там поляков.

В интересах России превратить Варшаву в своего полноценного экономического и политического партнера на том же уровне, на котором Москва поддерживает отношения с Берлином, Парижем и прочими европейскими столицами. Разумеется, Польша в ближайшее время вряд ли станет горячим защитником интересов России в Европейском Союзе или в НАТО, но, если Варшава займет в отношении России более мягкую позицию, это может сыграть важную роль в деле улучшения отношений между Россией и Западом в целом. Вдобавок, Кремлю следует смягчить свой тон в адрес прибалтийских республик. Москве стоит прекратить обращаться с ними как с париями и не пытаться больше загнать их в изоляцию. Для начала Россия могла бы открыть свои правительственные архивы и создать благоприятные условия для серьезного обсуждения вопросов, связанных с общим прошлым – пусть даже временами они будут трудными и болезненными.

Ни расширение НАТО — даже, если в его состав войдет Россия, — ни предложенный Медведевым договор о европейской безопасности сами по себе не способны объединить Европы. Необходимо создать общую зону безопасности, которая охватывала бы все данные государства и в которой не велись бы войны и не применялись вооруженные силы. Этого уже удалось добиться в рамках НАТО и Евросоюза. Такие отношения также де-факто существуют между Россией и большинством европейских стран, включая Германию.

Впрочем, в этой широкой инфраструктуре безопасности остается одна зияющая дыра: стратегические отношения России с Соединенными Штатами. Для начала сторонам имело бы смысл бы совместно поработать над созданием региональных систем противоракетной обороны. Первые шаги в этом направлении были предприняты в 2003 году, когда под эгидой Совета «НАТО-Россия» прошли совместные учения с применением компьютерного моделирования по отработке совместимости доктрин нестратегической противоракетной обороны. С тех пор стороны много говорили о том, что следовало бы продолжить эту работу, однако в конкретные проекты эти слова так и не воплотились.

Разумеется, проблемы европейской безопасности невозможно решить, сфокусировавшись исключительно на «российском вопросе». Есть еще, скажем, неразрешенные конфликты на Кавказе, в Косово на Кипре и в Приднестровье. Стороны, вовлеченные в них, должны найти способ достичь примирения. Это могло бы произойти уже в ближайшее время, если бы понимание и сотрудничество между Соединенными Штатами, ЕС и Россией находились на должном уровне. Создание общей территории для всеобъемлющей системы безопасности – самый важный коллективный проект 21 века. Если его удастся завершить, это достижение будет сравнимо по значимости с созданием НАТО в середине прошлого столетия.

Дмитрий Тренин – директор Московского центра Карнеги.