Александр Квасьневский: "Климат в Польше скоро изменится"

Бывший президент Польши Александр Квасьневский (1995-2005), который был членом Польской объединенной рабочей партии, не разделяет идеологию президента Леха Качиньского. Однако он рассказал Le Monde о своих чувствах и опасениях.

- Некоторые считают, что авиакатастрофа 10 апреля, в которой погибло 96 человек и в том числе глава государства Лех Качиньский, стала "второй Катынью"… Что вы об этом думаете?

- С этим я не согласен. Хотя оно многим не нравится, но я все же предпочитаю выражение "проклятое место". Ведь на самом деле есть что-то символическое и поразительное в том, что самолет разбился именно в том месте, где семьдесят лет назад были расстреляны 22 000 польских офицеров. Если бы какой-нибудь сценарист или писатель придумал такую цепь событий, ему бы сказали: это чушь полнейшая, тут все притянуто за уши, таких совпадений не бывает.

Произошедшая драма выходит за рамки нашего понимания. Если вы верите в сверхъестественное, то можете прийти к выводу, что эти места - леса под Смоленском - прокляты для всех поляков. Однако ни в коем случае нельзя сравнивать состоявшееся по приказу Сталина массовое убийство, которое отравляло отношения Польши и России на протяжении семидесяти лет, с несчастным случаем, причиной которому, без сомнения, стал человеческий фактор.

- В стране разразилась буря эмоций. Было ли это жестом политической поддержки господину Качиньскому? Выражением приверженности католической вере? Общим порывом?

- Всем сразу. И это, кстати, уже не в первый раз. Смерить папы римского Иоанна Павла II, когда я еще был президентом, и последовавший траур вызвали в общем-то схожую реакцию. В то время говорили даже о "поколении Иоанна Павла II". Этот порыв был связан с выдающейся личностью в католической стране, однако политические последствия оказались довольно непродолжительными. С психологической точки зрения, я даже не уверен, что они вообще были.

Кандидат от "Права и справедливости" (партия братьев Качиньских), конечно, может в определенной степени воспользоваться эмоциональным состоянием граждан на предстоящих в июне досрочных выборах, но мне не кажется, что это может сработать и на более поздних парламентских выборах. Чувство народного горя, вызванное гибелью многих видных деятелей и президента страны (впервые со смерти Габриэля Нарутовича (Gabriel Narutowicz) в 1922 году) было многократно усилено условиями медиа-демократии, в которой мы с вами сейчас живем. Никогда еще СМИ так не бурлили день и ночь… Однако я не думаю, что принципы дискурса в самом деле изменились, и что в нем появилось больше сочувствия и сдержанности. В этом плане я умеренный пессимист.

- Июньская предвыборная кампания будет напряженной?

- Достаточно лишь почитать статьи правых журналистов, чтобы заметить их стремление окружить мифами как саму катастрофу, так и погибших в ней людей. Они полагают, что мифы являются неотъемлемой частью политической баталии. При всем этом, я убежден, что поляки гораздо разумнее этих журналистов. Кампания будет короткой, а кандидатов не много. Лишь четыре парламентские партии смогут собрать необходимые 100 000 подписей. Агитация пройдет под знаком авиакатастрофы.

Кандидатам от двух крупнейших партий, "Право и справедливость" и "Гражданская платформа" Дональда Туска (Donald Tusk), вообще лучше не проводить кампании в привычном смысле этого слова. Кандидат от "платформы" Бронислав Коморовский (Bronislaw Komorowski) занимает пост исполняющего обязанности президента. Он может вообще не ездить по стране по причине возложенных на него обязанностей. Он должен делать как можно меньше ошибок. У кандидата от "права" будут другие аргументы: траур, продолжение дела Качиньского. В то же время кандидат от левой Польской народной партии окажется в более сложном положении: ему придется убеждать.

- После катастрофы поляки ощутили невиданную поддержку и сочувствие со стороны российских властей. Стало ли это началом новой эпохи?

- Я очень ценю слова, жесты и поступки российской стороны. Легко могу представить себя на их месте. До церемонии в Катыни (на ней 7 апреля присутствовали Владимир Путин и Дональд Туск) Медведев и Путин по всей видимости немало обсуждали этот вопрос. Решение оказалось историческим. Это кладбище еще не посещал ни один российский руководитель такого уровня. И вот в тот момент, когда все считали, что лед сломан и что наши страны начали выпутываться из сетей катынской лжи, российские власти узнали о падении президентского самолета. В то субботнее утро они должно быть здорово перепугались, а затем задались вопросом не стали ли причиной катастрофы ошибки с российской стороны. Узнав, что нет, они приложили все усилия к тому, чтобы на них не пало ни тени подозрения. Они сделали все, что должно, но также проявили себя и с человеческой стороны.

По складу ума русские и поляки довольно близки: оба эти народа – славяне. В будущем климат изменится, и мы сможем говорить с большей открытостью и доверием. И это самый оптимистичный момент в произошедшей трагедии.

- Но многие разногласия все еще не разрешены…

- Безусловно. Касается это будущего Украины и Беларуси, диверсификации поставок газа и т.д. Польша должна способствовать созданию единой европейской политики по всем этим вопросам. Чем больше в ЕС будут разделять наши позиции, тем более уравновешенными будут наши отношения с Россией. Что качается ЕС, здесь Москва использует свой, как ей кажется, верный подход: у нее индивидуальный подход к каждой из 27 стран-членов ЕС, плюс еще одна политика, когда она обращается к Брюсселю. И это в целом работает, так как сейчас просто не существует единой европейской политики в области безопасности, энергетики или по отношению к России.

Нынешние изменения стали хорошей новостью для ЕС и США, которые испытывали сложности в диалоге с Россией.

С общественной точки зрения, все это очень важно. Некоторые вещи со временем приобретут большое значение. Как например, тот факт, что в России показали фильм "Катынь" Анджея Вайды (Andrzej Wajda). Это окажет существенное воздействие на восприятие тех событий. Тем более, что знают о них на самом деле очень мало. Советские власти распространили заведомую ложь (приписав убийства немцам), но, как показывают опросы, большинство граждан вообще понятия не имеют о том, что произошло в Катыни.