Генри Киссинджер в прошлом занимал пост государственного секретаря США. Редактор Global Viewpoint Network Натан Гарделс (Nathan Gardels) беседует с ним о ядерной политике Обамы, о том, как вести дела с Китаем, а также о новом объединении - странах БРИК.
Натан Гарделс: Вы как-то сказали о том, что вы рассматриваете президента Обаму как шахматного игрока, готовящего свои ходы на мировой арене в первые полтора года пребывания в этой должности. Как вы оцениваете его последние шаги, включая новый договор СНВ, новую ядерную доктрину США, а также завершившийся совсем недавно саммит по ядерной безопасности, в работе которого приняли участие мировые лидеры?
Генри Киссинджер: Договор СНВ – это значительный шаг в реализации перезагрузки в российско-американских отношениях. Он пришел на смену первому договору СНВ , срок действия которого истек в декабре прошлого года. Объявленные сокращения не являются значимыми по своей сути и достигнуты частично за счет изменения правил подсчета. Это важный шаг, и договор заслуживает ратификации.
Я согласен с предпринятой в новой ядерной доктрине (Nuclear Posture Statement) попытке сократить зависимость от ядерного оружия там, где мы может спокойно это сделать. Однако некоторые гарантии, которые были даны неядерным странам, представляются мне слишком подробными. Особенно это относится к заявлению о том, что США не будут отвечать на биологическое или химическое нападение, использую ядерное оружия. Это положение должно быть сформулировано в более общих чертах.
Что касается недавнего саммита мировых лидеров, то контроль за расщепляющимися материалами во всем мире является исключительно важным вопросом, особенно если учитывать тот факт, что гражданское использование ядерной энергии получает дальнейшее распространение. Из трех инициатив, предпринятых Обамой в ядерной области, это наиболее важный предмет. Надо будет продолжать уделять ему внимание для того, чтобы принимаемые меры были эффективными.
- Одним из камней преткновения в последний раз, когда США и Советский Союз обсуждали радикальное сокращение вооружений в Рейкьявике во время правления администрации Рейгана, был вопрос о противоракетной обороне. Таким же сложным был этот вопрос и на этот раз, поскольку русские выступают против размещения в Европе элементов противоракетной обороны, направленной против Ирана, которая может быть использована и против них. И, насколько можно судить, они сохранили за собой право выхода из договора СНВ, если вопрос о противоракетной обороне не будет решен.
Джордж Шульц – государственный секретарь в администрации Рейгана - считает, что США должны предложить России создать совместную систему противоракетной обороны и даже разместить радары на ее территории. Реалистично ли это предложение? Это хорошая идея?
- Я поддерживаю идею совместной противоракетной обороны с Россией против Ирана. Однако США необходима также противоракетная оборона, находящаяся под контролем Соединенных Штатов и способная отразить стратегическое нападение с других направлений. Так что, давайте сотрудничать с Россией по Ирану, но мы не можем отказаться от противоракетной обороны, направленной против других угроз – особенно что касается несанкционированных и случайных пусков.
- Вы вместе с Никсоном способствовали нормализации отношений с Китаем, когда эта страна на исходе культурной революции, по сути, лежала на спине. С тех пор Китай на протяжении нескольких десятилетий имеет двузначные показатели роста, в этой стране самый многочисленный формирующийся средний класс, самые быстрые поезда и огромные валютные резервы. Китай является крупнейшим держателем американских государственных облигаций. В результате сегодня в Китае можно почувствовать внутрицивилизационную уверенность, граничащую с самонадеянностью. Что подвигло Китай к тому, чтобы активно настаивать на своей позиции в отношениях с Соединенными Штатами при обсуждении вопросов о компании Google, о Тибете, о Тайване, об изменении климата, а также - с более противоречивыми сигналами - о санкциях против Ирана и котировке валюты.
Как мы должны воспринимать сегодня Китай? Как нам следует строить отношения с Китаем?
- Я не согласен с вашим перечислением примеров, которые должны отражать то, что вы называете самонадеянностью Китая. Тайвань – это старая проблема. На мой взгляд, Китай продемонстрировал значительную сдержанность в течение 40 лет в диалоге относительно Тайваня. Однако для обеих сторон важно сотрудничать с учетом долгосрочной перспективы.
Конечно, верно то, что Китай сегодня – это намного более развитое государство, чем это было во время нормализации отношений с этой страной. Самый сложный вызов, с которым столкнется следующее поколение, состоит в том, можно ли будет привести к некоторой гармонии американское и китайское восприятие мира. У Америки есть свои собственные ценности и убеждения, но то же самое можно сказать и о Китае. Мы должны научиться развиваться рядом друг с другом. Это очень серьезный и нерешенный вопрос современной геополитики. Я считаю, что существуют перспективы конструктивного подхода по целому ряду новых общих интересов, которые еще никогда не рассматривались на глобальной основе – вопросы климата и охраны окружающей среды, распространение ядерного оружия, - и это потребует создания беспрецедентной сферы отношений для внешней политике в обеих странах.
- Присоединится ли в конечном итоге Китай к санкциям Запада против Ирана?
- За последние несколько недель они сделали некоторые позитивные шаги. Вопрос сейчас состоит в том, как эти санкции будут сформулированы. Цель этих усилий состоит не в принятии санкций как таковых, а в том воздействии, которые они окажут на Иран. Я действительно считаю, что Китай правильно оценивает опасность ядерного распространения. Главное будет заключаться в том, смогут ли принятые санкции оказать соответствующее воздействие.
- Второй год подряд Бразилия, Россия, Индия и Китай – так называемые страны БРИК - проводят встречу в верхах, в которой принимают участие главы этих государств. Они проводятся для координации дипломатической и экономической стратегии на глобальном уровне. Создается такое впечатление, как будто лидеры БРИК воспринимают себя как «новое движение неприсоединения», которое мы наблюдали в период холодной войны. Как вы оцениваете инициативы стран, входящий в группу БРИК? Какую роль эти страны играют в мировом масштабе?
- Мы уже проходили это в случае с движением неприсоединения. Вопрос состоит в том, смогут ли страны БРИК выстроить соответствующим образом свою политику и создать устойчивый блок. Китай и Россия, и в данном случае еще и Бразилия не являются теми кандидатами, которые могут создать группу, исключающую Соединенные Штаты, не говоря уже о том, чтобы вступать с ними в конфронтацию. Они отличаются от того движения неприсоединения, каким оно было в 1970-х и 1980-х годах (прошлого века), так как в действительности они больше не являются развивающимися странами.
Помимо этого, движение неприсоединения пыталось расположиться между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Между кем и кем страны БРИК могут находиться в настоящее время?
- Они выступают против Соединенных Штатов и против многосторонних организаций, находящихся под их контролем, в том числе и против МВФ (Международного валютного фонда).
- Это справедливо больше в теории, чем на практике. Страны БРИК попытаются стать игроком в глобальных экономических вопросах. Но я буду удивлен, если они смогут выработать согласованную политическую позицию на международной арене. В любом случае наиболее оптимистический вариант - это сотрудничество стран БРИК с Америкой, а не конфронтация.
