"Возможно, Польшу еще ждут тяжелые испытания. Во время кризисов – берегитесь агентур. Идите своим путем, служа только Польше, любя только Польшу и ненавидя тех, кто служит чужакам. (...) Мы сталкиваемся с миром агентуры, который со всей силой, на всех парах, идет против нас и старается нас замарать. (...) Мы вовсе не одержали победы над агентурами. Словно какое-то проклятие они идут дальше с нами бок о бок, шаг в шаг".
Это одно из вневременных высказываний Юзефа Пилсудского, которое, к сожалению, остается актуальным и сегодня: и не только потому, что после национальной катастрофы под Смоленском 10 апреля Польша оказалась в тяжелом политическом кризисе. Один из важнейших элементов этого кризиса – необходимость проведения досрочных президентских выборов. Трагическая смерть президента Польши – при невыясненных обстоятельствах на территории России (и неслучайно неподалеку от страшного Катынского леса) – это нечто худшее, чем просто кризис государства.
Последствия этого события непредсказуемы, но они очевидны для всех, в том числе и для россиян. Уже более трехсот лет российская внешняя политика активизируется после смерти главы польского государства. Более того: сначала царская, а потом советская Россия всегда старалась оказывать действенное давление на то, кто окажется во главе Польской Республики. Сложно вообразить, чтобы сейчас, в 2010 году, нынешних властителей Кремля не волновало, что происходит в Польше и кто через несколько недель будет избран преемником Леха Качиньского. Москва даже не скрывала, что она оказывает политическое давление во время президенстких выборов в Литве, Белоруссии, на Украине и в Грузии, а также во всех сегодня независимых, а когда-то входивших в состав советской империи, государствах.
То, что в Москве интересуются современной Польшей – очевидно, так как еще царь Петр I говорил, что "Польша для России – это мост в мир, а Балтика – наше окно в Европу". Также абсолютно очевидным представляется то, что рост экономического потенциала и модернизация польского государства негативно воспринимаются в Кремле. Так, как негативно воспринималось президентство Леха Качиньского, чего россияне и не скрывали, и последним тому подтверждением было демонстративное приглашение на торжественные мероприятия в Катыни премьера Дональда Туска и категорическое отстранение от них президента Качиньского.
В Кремле как раз раздумывают над тем, кто из поляков с точки зрения государственных интересов России лучше всего управлял бы Польской Республикой. Так же, как когда-то раздумывали об этом Петр I, Екатерина II, Сталин, Хрущев, Брежнев, а под конец – Горбачев. Если бы это сегодня зависело от тех, кто принимает решения в Москве, они бы сделали все, чтобы исключить из предвыборной гонки Ярослава Качиньского, и поставили бы на Бронислава Коморовского (Bronisław Komorowski). С точки зрения интересов Кремля выбор между Качиньским и Коморовским кажется очевидным. Второй уже не один год был сторонником политики примирения между Польшей и Россией. Кроме того, он был решительным противником роспуска Военной информационной службы (WSI) – наследницы Внутренней армейской службы (WSW), то есть филиала преступного советского ГРУ. И, наконец, именно Коморовский на глазах всего мира встал на сторону России против президента Польши, когда заявил: "Какой визит, такое и покушение!" (после инцидента с обстрелом автомобиля, в котором находился Лех Качиньский, в Грузии в 2008 году – прим. перев.).
Примирение с Россией, о котором в последнее время столько говорят некоторые политики и СМИ, не должно быть самоцелью и проходить на условиях Москвы, так как это сейчас происходит на Украине. Примирение гораздо сильнее нужно Москве, чем Варшаве. Если оно бы осуществлялось на российских условиях, это бы означало, в частности, примирение Польши со всеми преступлениями советской России: в том числе, с актом агрессии 17 сентября 1939 года, геноцидом в Катыни, ссылками в Сибирь, насилием и грабежами солдат Красной Армии, и, наконец, с лишением Польши суверенитета в 1944-1990 годах.
Как нынешний владыка Кремля понимает примирение с поляками показал премьер-министр Владимир Путин 7 апреля 2010 года, когда он в присутствии польского премьера Дональда Туска над катынскими рвами смерти манипулировал фактами и фальсифицировал историю. Для примирения необходима добрая воля обеих сторон, оно может строиться только на правде, а правда – это всегда знак протеста против зла. А ведь империей зла была не Польша, а Россия. Польша была ее жертвой.
Примирение с Россией в разные эпохи называли по-разному. В конце XVIII века сторонники мира с российской царицей собрались в Тарговице, чтобы низвергнуть Конституцию от 3 мая 1791 года. Уже более двухсот лет приверженцы независимости Польши исходят из традиции именно этой майской Конституции, а Тарговица же стала символом всех тех, кто предавал Отечество, нередко используя при этом красивые слоганы и уверения.
Исторический опыт должен научить нас, что поляки никак не могут доверять очередным кремлевским властителям. Это касается как Екатерины II, Ленина, Сталина, так и Путина. Манипуляции последнего вокруг трагической катастрофы под Смоленском лишь служат обоснованием польского недоверия.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Уже более трехсот лет российская внешняя политика активизируется после смерти главы польского государства. Более того: сначала царская, а потом советская Россия всегда старалась оказывать действенное давление на то, кто окажется во главе Польской Республики.
