В случае ракетно-ядерного нападения на Россию три наполненных электронной начинкой чемоданчика должны одновременно подать сигнал тревоги их владельцам. Внутри каждого имеется портативный терминал, связанный с сетью командования и управления стратегическими ядерными силами России. Один из этих чемоданчиков все время находится рядом с российским президентом Дмитрием Медведевым, куда бы он ни поехал. Он называется "Чегет", и дает президенту возможность следить за развитием ракетного кризиса, принимать решения и передавать эти решения военным. Этот чемоданчик похож на ядерный "футбольный мяч" (разговорное название ядерного чемоданчика в США - прим. перев.), сопровождающий американского президента.
Но один ведущий российский аналитик по вопросам безопасности указывает в своей новой книге на неожиданную нестыковку в этой системе, на опасный изъян, который мало кто понимает. Согласно российской конституции 1993 года, президент является главнокомандующим вооруженными силами; и если он по какой-то причине будет выведен из строя, то все его полномочия перейдут к премьер-министру. Однако в распоряжении премьера нет ядерного чемоданчика. Два других чемоданчика "Чегет" находятся у министра обороны и начальника Генерального штаба, как было в советские времена. Образующаяся в результате неопределённость, предупреждает Алексей Арбатов, может оказаться очень опасной в случае ядерного кризиса. Сегодня в России ни первый, ни второй военачальник не имеют конституционного и юридического права принимать решение о ядерном нападении. Конечно, в момент кризиса они будут главными советчиками президента, однако решение принимают не они.
В чем опасность? У Соединенных Штатов и России по-прежнему имеются ракеты в ядерном снаряжении, находящиеся в полной готовности к быстрому пуску. Американские ракеты наземного базирования будут готовы к пуску за четыре минуты. В случае предупреждения о надвигающемся ядерном ударе президенту придется очень быстро принимать решения, имея ограниченный объем информации. В такой чрезвычайной ситуации необходимо, чтобы у каждого ответственного лица и в Белом Доме, и в Кремле были четко расписанные роли, безо всякой двойственности и неопределенности.
Но похоже, что в России, где система военного оперативного управления окружена завесой секретности, как и в советские времена, такая двойственность все же есть. В этих условиях очень интересно то, что Арбатов выражает свою обеспокоенность публично. Свои критические замечания он включил в новую книгу "Уравнение безопасности", которая только что вышла в Москве. В этой работе, изданной на русском языке, освещается широкий круг проблем безопасности - от Европы до Ирана, от ядерного терроризма до оперативно-тактического ядерного оружия. Его комментарии по поводу системы управления ядерными силами можно прочитать в главе "Демократия, армия и ядерное оружие".
Арбатов, который возглавляет Центр международной безопасности при Институте мировой экономики и международных отношений, является также членом научного совета Московского центра Карнеги и одним из ведущих российских аналитиков по вопросам стратегических вооружений и безопасности. Он давно уже входит в либеральную партию "Яблоко", а прежде был депутатом нижней палаты парламента – Государственной Думы, где занимал пост заместителя председателя думского комитета по обороне.
Арбатов хочет, чтобы Россия привела процесс запуска своего ядерного оружия (три чемоданчика) в соответствие с российской конституцией. Он хочет добиться того, чтобы такие важные решения принимали президент и премьер-министр. Он твердо верит в то, что демократия означает гражданский контроль над делами военных.
Советский Союз создал нынешнюю систему командования и управления на пике "холодной войны" в начале 80-х годов. Три ядерных чемоданчика были введены в действия как раз в тот момент, когда советским руководителем в 1985 году стал Михаил Горбачев. Они были подключены к резервной сети "Кавказ", состоящей из кабелей, радиопередатчиков и спутников. Три чемоданчика являются, по сути дела, оконечными устройствами связи, которые дают пользующимся ими людям информацию о возможном нападении, а также позволяют им консультироваться друг с другом. Вначале чемоданчики находились в распоряжении советского генерального секретаря, министра обороны и начальника Генерального штаба, потому что в советской системе военные традиционно играли более важную роль в принятии решений о ядерной войне. Если принимается решение о ядерном пуске, то приказ передается с "Чегета" на приемный терминал "Баксан", расположенный на командных пунктах в Генеральном штабе, в ракетных войсках стратегического назначения, военно-морском флоте и военно-воздушных силах. Общая сеть связи носит название "Казбек".
"Чегет" сам по себе не включает в свой состав ядерную кнопку. Это система передачи приказа на пуск. Приказ на пуск получают военные, которые передают его соответствующему виду вооруженных сил и боевым расчетам.
После распада Советского Союза, отмечает Арбатов, система трех чемоданчиков осталась без изменений, и была передана России. Но он указывает на то, что Советский Союз был однопартийным тоталитарным государством с единым военно-политическим руководством, в то время как Россия решила стать демократией. Арбатов настаивает на том, что при демократии политическое руководство должно обладать твердым и гарантированным правом принимать самое важное из всех решений – о применении ядерного оружия. Он отмечает, что в Соединенных Штатах принцип гражданской власти закреплен надежно.
Арбатов поднимает ряд основополагающих вопросов по поводу трех чемоданчиков. Если все они должны работать вместе, спрашивает он, то почему два из них находятся у министра обороны и начальника Генштаба, которые формально не обладают правом принимать решения о применении ядерного оружия? А если эти чемоданчики вместе не работают, то какая между ними существует разница? Можно ли использовать отдельно один из них для отдачи приказа на ядерный пуск? Арбатов не дает ответы на эти вопросы, заявляя, что у него нет надежной информации из официальных источников. Он отмечает, что три фигуры с ядерными чемоданчиками не равноправны: президент является главнокомандующим по конституции; ему подчиняется министр обороны, а начальник Генерального штаба подчиняется министру.
Арбатова больше всего волнует то, что может произойти, если президент окажется недееспособным. В пункте 3 статьи 92 российской конституции четко указывается, что "во всех случаях, когда Президент Российской Федерации не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет Председатель Правительства Российской Федерации", то есть, премьер-министр. Если президент не может отдать приказ на запуск ракет, говорит Арбатов, то его преемником во власти становится премьер-министр, а не министр обороны или начальник Генерального штаба. Однако чемоданчики "Чегет" находятся у них.
В истории новой России, вспоминает Арбатов, был случай, когда ядерный чемоданчик передавали премьер-министру. Случилось это в 1996 году, когда Борису Ельцину делали операцию на сердце. О других случая передачи ничего не известно. По словам Арбатова, когда с 2000 по 2008 год президентом был Владимир Путин, не было никакой открытой информации о том, что чемоданчик вообще передавался премьер-министру на время убытия президента за пределы страны. Более того, сетует Арбатов, иногда президент и премьер-министр уезжают из страны одновременно. Кто в таком случае будет принимать решение о ядерной войне, если они не смогут этого сделать?
Вопросы Арбатова особенно важны сейчас, когда президент Медведев и премьер-министр Путин, похоже, управляют страной совместно. По мнению Арбатова, ядерный чемоданчик должен быть и у Медведева, и у Путина. Но получается так, что у Путина, которого часто называют реальной властью в этой тандемной структуре, такого чемоданчика нет.
А поскольку ракеты до сих пор находятся на боевом дежурстве в готовности к пуску, слабое звено в цепочке управления это не какая-то отдельная проблема. Если есть двойственность и неопределенность в российских звеньях командования и управления, то это является источником беспокойства и для Соединенных Штатов. Две страны больше не соперники в "холодной войне", готовые нанести первый удар друг по другу; но они все равно должны обеспечивать безопасность управления таким разрушительным оружием, доставшимся им в наследство от прежней эпохи.
Арбатов говорит, что России необходимо во всем этом разобраться, в том числе, в вопросе передачи полномочий, если президент будет не в состоянии действовать. Сейчас можно предполагать, что министр обороны и начальник Генерального штаба всегда будут исполнять волю президента. Однако Арбатов предостерегает, что времена могут измениться. Он задает вопрос о том, как будут функционировать три чемоданчика – этот "тройной ключ", если президент окажется недееспособен. В такой момент недостаточно полагаться на личные взаимоотношения, утверждает Арбатов. Он требует, чтобы этот процесс был более четко определен законодательно, после чего чемоданчики "Чегет" должны быть переданы соответствующим людям. Арбатов предлагал такой проект закона несколько лет тому назад, когда работал в нижней палате парламента, но тогда он ничего не добился.
Такие дебаты не уникальны, и возникают не только в России. В своей вышедшей в 2004 году книге "Rise of the Vulcans: The History of Bush's War Cabinet" (Возвышение Вулканов: История военного кабинета Буша) Джеймс Манн (James Mann) вспоминает, как в годы правления Рейгана был разработан план по сохранению работоспособности американского правительства в случае ядерной войны. Три разные команды отправлялись из Вашингтона в три разных места, и каждая должна была находиться в готовности провозгласить нового американского "президента" и взять на себя управление страной. Каждый раз, когда одна из команд покидала Вашингтон, с ней отправлялся один представитель рейгановского кабинета, который должен был взять на себя функции следующего "президента" США. У некоторых из этих людей было очень мало опыта в вопросах национальной безопасности. Манн написал, что эта программа незаконна и неконституционна, и что ею устанавливается процесс, не предусмотренный ни американской конституцией, ни федеральным законом.
После терактов 11 сентября к этому вопросу вновь было привлечено внимание. Была создана комиссия под председательством бывших сенаторов Алана Симпсона (Alan K. Simpson) и Дэвида Прайора (David Pryor). Ее назвали Комиссией по преемственности правительства, и она подготовила серию докладов с указанием недостатков и неопределенностей в цепочке правопреемства президентской власти в США, особенно в случае катастрофического нападения, когда наследники президента погибнут или окажутся недееспособными. Комиссия выдала ряд рекомендаций, однако мер по ним пока не принято.
Как сказал мне Арбатов, в России нет закона, определяющего такую цепочку правопреемства президентской власти в случае гибели президента. Единственное, что имеется, это положение конституции о том, что обязанности президента в такой ситуации выполняет премьер-министр.
Арбатов не поднимает этот вопрос, но я в своей книге "The Dead Hand" описываю систему гарантированного возмездия советской эпохи в ответ на ядерное нападение. Эта система, поставленная на боевое дежурство в 80-е годы, то есть примерно в то же время, что и чемоданчики "Чегет", называется "Периметр". Согласно апокалиптическому сценарию, если в результате ядерного нападения все руководство погибнет, то решение о пуске ядерных ракет будет принимать группа офицеров, находящихся на боевом дежурстве в глубоком подземном бункере. Такая система по-прежнему существует. Это еще один пережиток "холодной войны", который нельзя недооценивать.
Дэвид Хоффман – пишущий редактор Foreign Policy, лауреат Пулитцеровской премии, автор книги "The Dead Hand: The Untold Story of the Cold War Arms Race and Its Dangerous Legacy" (Мертвая рука: Нерассказанная история о гонке вооружений "холодной войны" и о ее опасном наследии).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В случае ракетно-ядерного нападения на Россию три наполненных электронной начинкой чемоданчика должны одновременно подать сигнал тревоги их владельцам. Один из этих чемоданчиков все время находится рядом с российским президентом Дмитрием Медведевым, куда бы он ни поехал. Но один ведущий российский аналитик по вопросам безопасности указывает в своей новой книге на неожиданную нестыковку в этой системе, на опасный изъян, который мало кто понимает.
