Еще пять лет назад кто бы мог предположить, что Бразилия или Турция смогут предложить свое посредничество в решении иранского вопроса? Каковы бы ни были итоги этой противоречивой инициативы, она ясно свидетельствует о росте влияния новых региональных держав, которые горят желанием изменить существующий статус-кво, лишавший их возможности сыграть сколько-нибудь важную роль на международной арене.
Осталось далеко позади то ощущение равновесия 2003 года, когда Вашингтон считал себя практически всесильным. Распад Советского союза, расширение НАТО и «цветные революции» - все это осуществлялось с помощью «мягкой силы». Нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан должен был доставлять на Запад углеводороды, которые находились до этого под контролем Москвы. С помощью войны в Ираке США рассчитывали перекроить под себя Ближний Восток. Окончилось все полным провалом.
Конец политики подавления и изоляции России наступил в 2008 году, когда президент Грузии совершил серьезную стратегическую ошибку, ввязавшись в конфликт с Москвой. Украине теперь уже не вступить в НАТО, и несмотря на серьезные трудности Россия остается бесспорным авторитетом на Кавказе и поддерживает свое влияние в Средней Азии вплоть до столь близкой к Китаю Киргизии, где США также удалось сохранить свою военную базу.
И тут по США, а затем и по Европе ударил кризис. Вызванные им экономические и финансовые трудности подчеркнули значимость новых развивающихся стран (все они кроме Бразилии расположены в Азии) и особенно Китая, который стал одним из крупнейших мировых игроков. Осуществленная менее чем за три десятилетия удивительная трансформация этой страны по бисмарковской модели изменила существовавший статус-кво, определявшийся долгое время исключительно действиями Запада. Такой рывок вперед поставил многих людей в крайне затруднительное положение. Но разве застой не обходится государству еще дороже? Перечитайте молодого Энгельса: «Положение рабочего класса в Англии» в 1845 году. И не забудьте о том, что речь идет о ситуации в самой демократической и могущественной европейской стране того времени.
Индия совершенно явно обошла своего извечного противника, Пакистан, который вместо того, чтобы заняться развитием своей экономики, уже второй десяток лет пытается укрепить свои «стратегические тылы» в Афганистане и остается эпицентром регионального кризиса. Сегодня Вашингтон видит в Индии важного союзника, который может отчасти послужить противовесом влиянию Китая в Азии.
Становится очевидно, что помимо Бразилии, этой страны-континента, которая подает огромные (пусть и далеко не всегда оправданные) надежды, основная партия разыгрывается вокруг евразийского континента и в частности вдоль бассейна Каспийского моря.
Кроме того, быстрорастущие экономики (Китая и Индии) и развитые индустриальные страны (США, Япония и Европа) сегодня как никогда испытывают необходимость в углеводородах и готовы за них побороться.
США переживают глубокий кризис, последствия которого в масштабе Запада еще далеко не преодолены. Немало проблем доставляют им и операции в Ираке и Афганистане. Ни один поставленный после свержения Хусейна вопрос так и не был до конца решен. Все условия для возникновения гражданской войны по-прежнему остаются в силе. Кто будет премьер-министром? На основе какой непрочной коалиции? Будет ли государство федеральным или централизованным? Да и вообще, не появится ли у пришедшего к власти в Багдаде шиита популистский соблазн объединить против курдов арабское население страны?
Военные действия в Афганистане сегодня идут по нарастающей несмотря на сохраняющуюся видимость переговоров. Правительство и администрация Хамида Карзая остаются ахиллесовой пятой поспешно принятой новой стратегии. Возможно ли еще найти хоть сколько-нибудь достойный выход из ситуации?
В итоге сильнейшее из демократических государств не может одержать победу в конфликте с ведущей войну дедовскими методами маленькой группой людей (речь здесь не идет о массовом восстании, как это было во Вьетнаме). Стоит ли напоминать, что за восемь лет США и НАТО потеряли в общей сложности менее 1 700 человек, но общественному мнению наших стран и эта цифра показалась просто огромной?
Региональный кризис вокруг территориального конфликта между Израилем и Палестиной затрагивает также Иран с его ядерной программой. Барак Обама сейчас поглощен проблемой Ирана и просто не может уделить должного внимания переговорам израильского правительства с палестинскими властями. «Ликуд» со своими союзниками ведут уклончивую политику в ожидании того, как Барак Обама уйдет с политической сцены или будет не в состоянии оказывать какое-либо давление. Получается, эта стратегия логичнее, чем предложенный Ципи Ливни проект создания палестинского государства на западном берегу Иордана? Крайне сомнительно.
На Ближнем востоке большого влияния добилась Турция. В ее политике можно выделить три основных направления: Европейский союз, для которого она является неизбежным энергетическим коридором, мусульманские страны, чьим лидером она намеревается стать, и тюркоязычные государства Средней Азии вплоть до китайской провинции Синьцзян. В целом, интересы Турции совпадают с интересами США и направлены на ослабление влияния России в Средней Азии и на Кавказе.
Продвигается вперед семимильными шагами и Восточная Азия, регион от Индии до Китая с населением в 3,5 миллиарда человек. Наши знания о них, кстати, довольно скудны. Известно ли вам, например, что в одной лишь Южной Корее производится треть всего мирового торгового флота?
Мы застряли в требующем глубоких реформ кризисе, в то время как новые развивающиеся страны прогрессируют быстрыми темпами и требуют для себя новых правил игры.
Стоящая перед нами на фоне изменения демографического баланса задача заключается прежде всего в экономике и касается энергетики, образования и инновационных исследований. США, судя по всему, вполне способны с ней справиться благодаря своему умению приспосабливаться и динамизму. Именно этого нам так не хватает, и мы не сможем справиться с трудностями с консервативной корпоративной системой, громкими заявлениями на международной арене, не желающей работать частью населения и безработицей среди молодежи.
Длящееся уже почти три века безоговорочное господство Европы и США подходит к концу. Если мы хотим сохранить свою конкурентоспособность, то всем нам придется смириться с необходимостью жестких мер и усердной работы. В Германии, кажется, это уже осознали.
Жерар Шалиан - писатель и геостратег.
