На прошлой неделе видный чешский политик назвал внешнюю политику Обамы «врагоцентричной», заявив, что она в большей степени ориентирована на соперников - таких как Россия, - чем на сравнительно небольших союзников, таких как Чехия.
Именно поэтому мне было интересно услышать в среду прямо противоположное мнение от лидера еще меньшей по размеру союзной страны. У Валдиса Домбровскиса (Valdis Dombrovskis), премьер-министра Латвии, - прибалтийской республики с населением в 2,3 миллиона человек, которую не один десяток лет оккупировал Советский Союз, - есть причины обращать внимание на подобные вещи.
В ответ на просьбу прокомментировать заявления чешского сенатора Александра Вондры (Alexandr Vondra) о «врагоцентричности» Домбровский заявил, что в Прибалтике тоже были такие опасения. Однако, заметил мне премьер-министр, посетивший редакцию The Post, «сейчас мы тревожимся значительно меньше, чем год назад. За это время произошло несколько положительных сдвигов».
Речь идет о подвижках как со стороны России, так и со стороны Запада, добавил он. По мнению Домбровскиса, «перезагрузка» отношений с Россией, начатая администрацией Обамы, «имеет позитивные последствия также и для стран Прибалтики и для Европы в целом». Подход России стал «намного конструктивнее», увеличилось число контактов с Латвией на высоком уровне, достигнут прогресс по ряду двусторонних соглашений - в частности, о двойном налогообложении.
В свою очередь, НАТО обновила свои планы на случай чрезвычайных обстоятельств для прибалтийских стран и провела учения с участием США. Премьер-министр подчеркнул, что перезагрузка отношений США с Россией не может происходить за счет отношений с ее соседями. По его словам, он был рад услышать во вторник на встрече с госсекретарем Хиллари Клинтон, что она планирует в начале следующего месяца посетить Армению, Азербайджан, Грузию и Украину. Домбровскис также подчеркнул, что об улучшении отношений между его страной и Россией пока можно говорить только предварительно. «Долго ли это продлится, пока сказать трудно, - утверждает он. – Однако мы видим, что настрой России и ее риторика изменились».