В повестку российско-американского саммита, который начнет свою работу на этой неделе, войдет, как предполагается, обсуждение президентами Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой путей развития двусторонних отношений. Прежде всего, речь пойдет, по-видимому, об экономических вопросах, снятии запрета на экспорт американских высоких технологий в Россию, а также о том, что принесли усилия по побуждению Конгресса США и Госдумы РФ к ратификации нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, заключенного в апреле с.г. между двумя странами. Будет, очевидно, рассмотрена и ситуация в Киргизии, тем более что Медведев предостерег относительно возможности ее деградации по «афганскому сценарию» (в тогдашний период правления талибов), которая может потенциально создать угрозу стабильности Центральной Азии. Поговаривают также о том, что еще одной приоритетной темой на саммите станет рассмотрение иранского ядерного досье.
Здесь следует отметить, что США и Израиль проводят ясную стратегию в отношении Ирана, о чем свидетельствует подтвержденное ими твердое намерение исключить любые возможности развития его ядерной программы, будь то мирной или военной, хотя они и допустили нехотя возможность согласия на реализацию ее мирной составляющей при условии установления плотной опеки над ней со стороны МАГАТЭ. Что касается позиции Москвы по данному вопросу, то она менялась в зависимости от того, какими устремлениями руководствовались и каким потенциалом обладали «обитателя Кремля» в разное время.
Так, политика бывшего президента Бориса Ельцина отличалась необычайно большой степенью «гибкости». Эта гибкость достигалась под давлением США, чему способствовал и Израиль, опиравшийся по большей части на силы еврейского лобби, возвысившегося в России после распада СССР на фоне тотального краха, затронувшего многие стороны жизни, и прежде всего ситуацию в сферах экономики и безопасности.
Другой же бывший президент Владимир Путин после прихода к власти в Кремле поставил во главу угла утверждение самостоятельности России в принятии решений, опираясь при этом в первую очередь на изменение ситуации на внутренней и международной арене, не связывая себя при этом каким-либо обязательством следовать политике своего предшественника. Путин начал с преследования таких видных фигур российского еврейского лобби и прихвостней мирового, как медиа-магнат и президент Российского еврейского конгресса Владимир Гусинский, который бежал в Израиль, а также его подельник Борис Березовский, получивший убежище в Великобритании, и нефтяной магнат Михаил Ходорковский, ныне отбывающий тюремный срок в сибирских застенках. Если Путин и демонстрировал гибкость в отношении позиции Вашингтона после событий 11 сентября 2001г., то делал это в расчете на решение внутренних задач, включая искоренение терроризма в Чечне. В то же время он бдительно следил за тем, чтобы не поступиться фундаментальными основами независимости России. Исходя из этого, Путин решительно пресекал все попытки Вашингтона и еврейского лобби привлечь его лично на свою сторону по линии санкций против Ирана.
Вместе с тем, наблюдатели политики Москвы могли отметить некоторые изменения в позиции России в течение второго президентского срока Путина, включая появление намеков на возможность присоединения Москвы к санкциям против Ирана после того, как ей поднадоело бесконечное маневрирование иранского президента Ахмадинежада. И все же Россия продолжала поднимать «общие интересы», но так, чтобы все это оставалось вдалеке от подсоединения ее к вектору движения, который мог бы привести к принятию жестких санкций по отношению к Ирану. Путин неоднократно подчеркивал в этой связи, что политика санкций еще никогда не приводила к желаемой цели, примером чему может послужить Ирак.
Безрассудная политика предыдущей американской администрации привела к тому, что Москва была вынуждена отвергнуть различные формы сотрудничества с США, поскольку они шли в ущерб международной законности и в обход Совета Безопасности ООН. Этим обстоятельством объяснялся и тот крен, который взяла Россия в сторону восстановления динамики отношений с Евросоюзом, подкрепив данную тенденцию установлением сбалансированных связей с Китаем и Индией в интересах создания некоего противовеса американской гегемонии.
Все сказанное выше во многом определяет позицию Москвы по иранскому ядерному досье на предстоящих переговорах президентов Медведева и Обамы с точки зрения имеющихся у сторон интересов. Можно предположить даже, что эта тема может стать разменной картой в некоем «бартере» или при компенсировании ущерба, который может быть нанесен в чем-то России. Ведь не случайно же Москва сделала недавно прямо исключающие друг друга заявления относительно поставок Ирану ракет «С-300», о чем мы писали на прошлой неделе.
В своем интервью, данном газете Wall Street Journal перед поездкой в США, Дмитрий Медведев раскрыл некоторые измерения иранской темы. Он заявил, что односторонние санкции в отношении Ирана могут привести к ухудшению ситуации и нанести серьезный ущерб диалогу с этой страной. Более того, российский президент подверг критике США и Евросоюз, указав на то, что принятые ими дополнительные односторонние санкции не были обсуждены во время подготовки окончательного варианта проекта резолюции в Совете Безопасности ООН.
В свою очередь заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков выразил разочарование по поводу отсутствия ответа со стороны ЕС и США на призыв Москвы воздержаться от подобных шагов.
В то же время следует подчеркнуть, что президент Медведев в указанном интервью заявил, что не исключает наличия в иранской ядерной программе компонентов военной направленности. Он добавил, что обладание Ираном ядерного оружия может стать крупной проблемой для стран Ближнего Востока и привести к наращиванию попыток других государств региона создать или заполучить атомную бомбу.
Медведев подчеркнул также необходимость единогласия в принятии решений по поводу санкций, указав на то, что нельзя принимать санкции, наносящие ущерб простым иранцам.
Наряду с иранской проблемой на повестке дня остается ратификация нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, которая составляет предмет беспокойства и головной боли и для Кремля, и для Белого Дома. При этом Кремль убежден в том, что ратификация договора в Государственной Думе пройдет успешно, поскольку будет поддержана правящей партией «Единая Россия», обладающей конституционным большинством. А вот возможное противодействие ратификации этого документа Конгрессом не исключается, что вызывает озабоченность и у российского руководства, и у американского президента.
Между тем обращает на себя внимание заявление министра обороны США Роберта Гейтса, цитируемое американскими источниками, о том, что его страна разместит в Европе противоракетные комплексы, способные сбивать любые межконтинентальные баллистические ракеты, Подобный ход событий может дать Москве основание призадуматься, как ей будет угодно, что может априори означать то, что договоренность по разоруженческой теме не носит категоричного характера и что одновременная ратификация договора в парламентах обеих стран, о чем договаривались Медведев и Обама, находится по-прежнему «в подвешенном состоянии» и может быть «унесена ветром».
Что касается вопросов международной обстановки и региональных проблем, включая ситуацию на Ближнем Востоке, то никто не может определенно утверждать, что им будет отведено достаточное время на саммите, поскольку их позиции в шкале приоритетов обеих сторон откатились назад. Что лишь подтверждает тот факт, что речь по данным проблемам не выйдет за рамки «общих мест» и рекомендаций.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Что касается вопросов международной обстановки и региональных проблем, включая ситуацию на Ближнем Востоке, то никто не может определенно утверждать, что им будет отведено достаточное время на саммите, поскольку их позиции в шкале приоритетов обеих сторон откатились назад.
