В ходе сенатских слушаний по ратификации нового Договора СНВ многие сенаторы постоянно выражают свое разочарование тем фактом, что соглашение никак не ограничивает тактические ядерные боеголовки России. Сторонники нового договора отвечают на это тем, что ориентация договора на стратегические ядерные вооружения является продолжением традиции всех предыдущих американо-российских соглашений по контролю вооружений. Однако критики справедливо обеспокоены тем, что число стратегических боеголовок упало до столь низкого уровня, что Соединенные Штаты больше не могут игнорировать подавляющее превосходство России в области тактических вооружений.
Стратегические ядерные вооружения предназначены для победы в войнах путем ударов по крупным городам, военным базам и другим «стратегическим» объектам. В отличие от них тактические вооружения разработаны для использования на поле боя. С практической точки зрения стратегические ядерные ракеты направлены на важнейшие районы России и США, в то время как тактические ядерные ракеты были предназначены для ведения боев в Центральной Европе.
В годы «холодной войны», Соединенные Штаты и Россия держали наготове множество как стратегических, так и тактических ядерных ракет. Но американо-российский контроль над вооружениями всегда концентрировался на стратегических вооружениях, так как теоретически считалось, что тактические ракеты бесполезны для поддержания ядерного мира при условии, что обе страны обладают гораздо большими запасами стратегических ракет. События на поле боя считались несущественными, если Вашингтон и Москва находились под угрозой уничтожения с помощью стратегических ядерных ракет.
Но то, что было верным в разгар «холодной войны», когда обе стороны обладали десятками тысяч стратегических ядерных боеголовок, оказалось гораздо менее верным по мере того, как обе стороны сокращали свои стратегические силы. В годы администрации бывшего президента США Джорджа У. Буша, максимально возможное число установленных на стартовые позиции стратегических ракет было уменьшено с 6000 до 2200 с каждой стороны. Новый договор СНВ опускает этот «потолок» еще ниже, до 1550.
К сожалению, Россия никак не ответила на эти сокращения стратегических вооружений сокращением своих тактических арсеналов. Согласно большинству оценок, сегодня Соединенные Штаты держат в Европе от 200 до 300 тактических ядерных ракет, в то время как арсенал России составляет от 2000 до 3000.
Администрация Обамы утверждает в Сенате, что десятикратное преимущество России в сфере тактического ядерного оружия незначительно с военной точки зрения и останется незначительным, даже если стратегические силы США будут сокращены примерно вполовину от размера тактических сил России, как того и требует новый Договор СНВ. Но очевидно, что наступает момент, когда сокращения стратегических вооружений окажутся столь глубокими – а российское преимущество в тактических вооружениях столь большим – что это несоответствие больше нельзя будет игнорировать.
Невероятно, но сообщество по контролю над вооружениями и даже некоторые из союзников США в Европе считают, что решением этой проблемы будет односторонний вывод остающихся на европейском континенте американских тактических боеголовок. Они ошибочно предполагают, что в ответ Россия удалит свои боеголовки (по крайней мере, те из них, что развернуты в европейской части страны). Администрация Обамы пока не согласилась с таким решением, но и не отвергла его, вместо этого пообещав усилить консультации по этому вопросу в рамках НАТО и призвав Россию провести переговоры по сокращению тактических вооружений.
И действительно, даже уговорить Россию просто обсудить вопрос тактических вооружений уже станет значительным достижением. Администрация Буша неоднократно пыталась начать подобное обсуждение, но Россия всегда отказывалась, всегда настаивая на том, что разговаривать не о чем, пока Соединенные Штаты не выведут из Европы все свои тактические ракеты, в то время как Россия оставит свое оружие в этом театре боевых действий. С приходом к власти администрации Обамы позиция России по этому вопросу не стала более гибкой. Когда сенаторы спросили ее, почему в новом Договоре СНВ упоминаются лишь стратегические вооружения, госсекретарь США Хиллари Клинтон признала, что «они [русские] были не готовы обсуждать тактическое ядерное оружие».
Эта непреклонность отражает тревожную действительность. Россия подчеркнуто не стала сторонником видения мира без ядерного оружия, предложенного Обамой. Напротив, как откровенно рассказал Сенату министр обороны США Роберт Гейтс: «Все, что мы видим, указывает на то, что они усиливают важность и роль своих ядерных ракет в обороне России». Представители российской власти объясняют это тем, что обычный военный потенциал страны серьезно пострадал с момента развала Советского Союза, в то время как угрозы российской безопасности выросли.
Эти предполагаемые угрозы включают в себя не только Китай на востоке и нестабильные мусульманские регионы на юге, но и НАТО на западе. На самом деле НАТО скорее стабилизировала западную периферию России, а не стало ей угрозой, но обида за потерю большей части своей бывшей империи в пользу НАТО мешает Москве признать эту действительность.
В атмосфере, где угрозы, ощущаемые Россией, превосходят ее способность защитить себя обычными средствами обороны, российские власти видят в тактических ядерных ракетах великий уравнитель. Соединенным Штатам практически нечего предложить, чтобы убедить Кремль сократить свое десятикратное превосходство, не говоря уже о полном уничтожении этих ракет.
Вашингтону было бы еще меньше, что предложить, если бы администрация Обамы в одностороннем порядке вывела американские тактические ракеты из Европы. Сторонники этой идеи неверно понимают саму природу проблемы. На самом деле, Россия держит тактическое ядерное оружие наготове, чтобы противостоять воображаемой угрозе со стороны НАТО.
По этой причине новый Договор СНВ, вероятно, станет последним соглашением о контроле над вооружениями, подписанным с Россией, на долгое время вперед. Еще одно традиционное соглашение по сокращению стратегических вооружений даже не обсуждается. Любые будущие соглашения должны будут включать на себя ограничения тактических вооружений, но Россия, похоже, полна решимости держать этот ядерный козырь при себе до тех пор, пока будет считать НАТО угрозой. Чтобы изменить эту точку зрения понадобится гораздо больше, чем кнопки перезагрузки и односторонние уступки со стороны США.
Стивен Рейдмейкер был помощником госсекретаря США по контролю над вооружениями с 2002 по 2006 год. Теперь он работает старшим советником фирмы BGR Government Affairs в Вашингтоне.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Администрация Обамы утверждает в Сенате, что десятикратное преимущество России в сфере тактического ядерного оружия незначительно с военной точки зрения и останется незначительным, даже если стратегические силы США будут сокращены примерно вполовину от размера тактических сил России. Но очевидно, что наступает момент, когда сокращения стратегических вооружений окажутся столь глубокими – а российское преимущество в тактических вооружениях столь большим – что это несоответствие больше нельзя будет игнорировать.
