Разговоры с британцами о бедствиях в Ираке и Афганистане всегда интересны, и они вызывают некое неверие в свои силы. Став авторами долгих и трагических историй данных стран в период 19-го и 20-го столетий, они в веке 21-м вслед за США приняли ошеломляющее решение вновь вернуться в это болото, где и завязли к сегодняшнему дню.
Но в их головах в пробковых шлемах со старых колониальных дней осталась некая житейская мудрость. Так, один весьма высокопоставленный дипломат, попросивший не называть его имя, сказал мне недавно: "Вам [американцам] в Афганистане нужен гражданский наместник". Другой не менее влиятельный британский чиновник открыл дискуссию о потенциальных запасах полезных ископаемых в Афганистане следующими словами: "Будь вы создателями империи из 19-го века, вы бы определили места залегания самых значимых запасов полезных ископаемых, а затем установили бы там режим максимальной безопасности".
Но мы, американцы, не создатели империи из 19-го века, по крайней мере, мы никогда не намеревались выступать в этом качестве. Однако пока мы пытаемся выбраться из паутины плохо продуманных имперских устремлений, оставленной нам в наследство администрацией Джорджа Буша, нам следует признать, что из злополучного опыта Британии мы вполне можем извлечь некоторые важные уроки. Нет, наместник нам не нужен. И ненасытные промышленники, нарезающие себе ломтями концессии на добычу полезных ископаемых, нам тоже не нужны. Кто нам нужен, так это полковник Крейтон.
Герой Редьярда Киплинга Крейтон это самая таинственная и незабываемая фигура в его романе "Ким". Это этнограф, ученый, солдат и шпион в одном лице, освоивший искусство "Большой игры" в Индии 19-го столетия, а также в тех районах Афганистана, которые были наиболее важны для Британской империи. Он собрал в себе все самые лучшие и, возможно, самые худшие, но одновременно и самые необходимые для британского администратора в Индии качества. Никто не охарактеризовал его лучше, чем великий критик колониализма и ориентализма Эдвард Саид (Edward Said).
"Крейтон смотрит на мир с полностью систематизированной точки зрения, - написал Саид в своем предисловии к изданию романа "Ким" 1987 года, вышедшему в издательстве Penguin, - его интересует все, что касается Индии, потому что все имеет значение для его правления". Крейтон действовал в традициях великих, порой имеющих дурную репутацию агентов империи, с их "чувством свободы, с готовностью к импровизации, с их предпочтением к формальному над неформальным".
Саид пишет, что языковые навыки Крейтона и прекрасное знание общества "стали олицетворением идеи о том, что нельзя править Индией, если ты не знаешь ее; а знание Индии означает понимание ее уклада, образа жизни и мыслей". Пожалуй, наиболее впечатляющим является то, что в подходах Крейтона почти полностью отсутствует догматизм – а также, то, что многие называют нравственностью. "Для государственной личности, - пишет Саид, - главная прерогатива это не добро и зло, а то, работает это или нет, помогает это или мешает ей править по сути дела чуждой страной".
"Нет греха большего, чем невежество", - говорит Крейтон юному Киму О'Харе, уличному сорванцу-полиглоту, ставшего главным героем этого романа. Крейтон вербует Кима, вовлекая его в "Большую игру" шпионажа против России и прочих врагов раджи.
Возникает подозрение, что бывший командующий в Афганистане генерал Стэнли Маккристал и его помощники увидели себя в роли сегодняшнего Крейтона. Возможно, у них и были свои моменты откровений, когда они не кутили в ирландском пабе в Париже (это кое-что да говорит об отсутствии у них любопытства к чужой культуре) и не изливали душу журналисту Майклу Хастингсу (Michael Hastings) из издания Rolling Stone.
Справедливости ради надо сказать: и в армии, и в госдепартаменте, и, несомненно, в других государственных ведомствах есть свои Крейтоны, ожидающие своего часа и настойчиво изучающие язык и культуру тех стран, где могут появиться американские войска. Очень часто мы слышим то из одного угла правительства, то из другого заявления о появлении новых проектов, которые на сей раз уж точно помогут полностью понять тот народ, которому, как говорит американское государство, оно хочет помочь. Последний пример это создание Офиса координатора по реконструкции и стабилизации, цель которого состояла в устранении некоторых административных недочетов, ставших совершенно очевидными вскоре после вторжения в Ирак.
Сегодня все сверху донизу признают, что такого рода работа важна. Решение проблем "несостоявшихся государств это во многом главный вызов безопасности в наше время", пишет в номере Foreign Affairs за май/июнь министр обороны Роберт Гейтс. Но для всех этих усилий, индивидуально ли, коллективно ли, редко выделяются необходимые средства, да и грамотные руководители, если уж на то пошло. Зачастую они становятся жертвой бюрократических междоусобиц. "Межведомственный инструментарий США, - пишет Гейтс, - это по-прежнему сборная солянка из недействующих сфабрикованных схем, сдерживаемых устаревшей и сложной мешаниной государственных органов власти, постоянной нехваткой ресурсов и громоздкими процедурами".
Так, руководитель военной разведки в Афганистане генерал-майор Майкл Флинн (Michael Flynn) опубликовал в начале текущего года документ, в котором резко и открыто заявил, что "американское разведывательное сообщество лишь в незначительной степени соответствует общей стратегии" в Афганистане. На самом деле, даже когда разведка поставляла ту информацию социально-политического содержания, которая должна являться неотъемлемой частью военных усилий, многих командиров она просто не интересовала. Они хотели знать одно: в кого им стрелять. Чтобы изменить такую психологию, понадобится много времени – если ее вообще возможно изменить.
Дело в том, что большинство пришедших в армию солдат вовсе не собирается становиться этнографами и учеными, а большинство дипломатов пришло в государственный департамент вовсе не за боевой надбавкой. Нужно совершенно новое ведомство - то, что британцы называли колониальной службой. Американцам оно может представляться как Корпус мира с полицейскими полномочиями или, если посмотреть с другого конца – жандармерией с лингвистами и учеными.
В будущих конфликтах и кризисах, о которых пишет Гейтс, непосредственное ведение войны оставят для армии, потому что она хорошо умеет это делать, как наглядно показали первые фазы войн в Афганистане и Ираке. Но когда шок и трепет заканчивается, надо быстро начинать наводить порядок и устанавливать закон, чего американцы совершенно очевидно сделать не сумели. Солдаты это не полицейские, а полицейских там не было. Населению надо показать, что в вашем присутствии есть непосредственные преимущества. А для этого ему нужно очень быстро дать электричество, воду и связь. (Это была еще одна очевидная и длительная составляющая неудач американцев в Ираке и Афганистане.) В других ситуациях эту самую службу стабилизации и развития, или как там ее еще назовут, можно использовать при возникновении природных катаклизмов, либо для оказания помощи властям тех "несостоятельных или несостоявшихся государств", о которых пишет Гейтс. Вместо подготовки армий они могли бы сосредоточиться на обучении эффективных сил полиции, которые в повседневной жизни гораздо важнее для большей части населения, а также гораздо эффективнее солдат, когда дело доходит до сбора необходимых разведданных о потенциальных боевиках.
Но даже если такая идея своевременна – а вариации на эту тему исполняются и в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, и в Вашингтоне – у правительства США на самом деле не хватит силы воли для создания такой службы. В таком случае лучше всего обратиться к другой работе Киплинга. Его печально известное стихотворение "Бремя белого человека" было посвящено Соединенным Штатам, когда те получили весьма сомнительную награду в виде Филиппин в результате испано-американской войны. Смысл стихотворения прост. Автор предостерегает: янки могут "воевать за чужой покой", они могут строить "порты, шоссе, мосты", "строить их, оставляя могилы таких, как ты" – но благодарности за свои усилия они не получат.
По мнению Киплинга, бремя белого человек заключается в том, чтобы не сходить с пути. Но даже его Крейтонам удавалось добиться своей цели лишь на какое-то время. Раджа, если вы помните, в 1947 году кончил довольно плохо. А если Соединенные Штаты не хотят обучать, вербовать, финансировать и организовывать людей в рамках такого института, каким была колониальная служба, то им, наверное, следует читать предостережение Киплинга иначе: не стой на этом пути – да и вообще не берись за это дело.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Разговоры с британцами о бедствиях в Ираке и Афганистане всегда интересны, и они вызывают некое неверие в свои силы. Став авторами долгих и трагических историй данных стран в период 19-го и 20-го столетий, они в веке 21-м вслед за США приняли ошеломляющее решение вновь вернуться в это болото, где и завязли к сегодняшнему дню.
