Почему опасно бороться за демократию

К тому же продвижение демократии оказалось дискредитировано после вторжения в Ирак. Сейчас слишком часто в этом решении видят не более чем безумную «войну за демократию», которая и не могла закончиться ничем хорошим. Да, Ирак не удалось за одну ночь превратить в Швейцарию Ближнего Востока; и теперь этот факт приводится как наглядный пример, что демократию нельзя продвигать или проталкивать. Этот наивный аргумент возымел свои последствия: став президентом, Барак Обама сторонится, как некоего опасного «бушизма», термина «демократия» в контексте зарубежной политики, предпочитая говорить о «нашей совместной безопасности и процветании».

Энн Эпплбаум

Эпплбаум ругается на «глупый довод», но не на тот, на который надо. Самый глупый довод — тот, который приводят сторонники войны: дескать, демократизация может способствовать стабилизации обстановки в регионе, потому что демократические страны по определению более миролюбивы. Разумеется, это не так, и дело не только в тех странах, где происходили «цветные революции» и где США вели «освободительные» войны. Примеры стран, где в последние десятилетия причиной ужасных событий становилась демократичность политической системы, усугублявшая напряженность, — Таиланд, Кения, Кот-д’Ивуар. Еще один глупый довод, который довольно регулярно приводили сторонники войны, — это то, что, став демократичным, Ирак непременно станет еще и относительно прозападным. Однако, как, в общем-то, и следовало ожидать, Ирак чем дальше, тем больше подпадает под влияние Ирана и теперь настроен к нему более дружелюбно, чем когда бы то ни было в прошлом. Если хорошенько задуматься, то, в принципе, это не так уж плохо, но зато это резко противоречит всему, что предсказывали сторонники войны и борцы за демократию. Поклонники борьбы за демократию явно плохо понимают, что такое на самом деле демократизация, когда она проходит в других странах мира, так что нам повезло, что новая администрация (судя по всему) относится к этой идее с большей осторожностью.

Верно, что разглагольствования о свободе и борьбе за демократию, которые вела администрация Буша, начались уже после того, как зашла речь об Ираке. Этот аргумент команда Буша попыталась применить против скептиков, которые сомневались в разумности ведения превентивной войны и ставили под вопрос сообщения об оружии массового поражения; краеугольным камнем нашей иракской политики он стал лишь тогда, когда стала ясна неверность всех предположений, на которых война была основана. Верно и то, что считать команду Буша, надругавшуюся над свободами, поправшую конституцию и возведшую в культ отношение к исполнительной власти, бандой истово верующих фанатиков либерализма и народовластия — это довольно смешно. Тем не менее, верно и то, что многие сторонники борьбы за демократию воспользовались моментом и объединились со сторонниками войны в Ираке. Иракская война сама по себе еще не дискредитирует борьбу за демократию во всех видах, но она должна послужить остерегающим напоминанием того, что государство может совершать аб
солютно отвратительные действия во имя свободы и демократии. Позвольте напомнить: Ирак не только не стал Швейцарией — этого вообще никогда не будет — он даже не начал приближаться по уровню развития политических институтов к Ливану.

Опасность борьбы за демократию заключается, в частности, в том, что включение ее в качестве приоритетного направления в политический курс США или даже в официальные заявления, делаемые на государственном уровне, превращают ее в идеологический лозунг, совершенно оторванный от содержательной стороны, то есть от реформирования политической жизни в сторону большего либерализма и большей представительности. Путч против Акаева, организованный Бакиевым, на Западе мог быть позиционирован как пример действия «силы народа», побеждающей авторитаризм. Банальная борьба за власть в Киргизии была представлена как часть мировой демократической революции, которую с нотками безумия в голосе провозгласил в своей второй инаугурационной речи Буш, а сама Киргизия до сих пор истекает кровью, страдая от этого поистине идиотского блуждающего энтузиазма, с которым под прикрытием распространения демократии наше государство пыталось подорвать позиции России в странах бывшего СССР. Ослепленный энтузиазмом Запад не замечал недостатков и ошибок Саакашвили, и даже когда тот начал рушить собственную страну, сознательно идя на войну, в которой невозможно было победить, — даже тогда изрядное количество «демократизаторов» продолжало защищать его и «демократически избранное правительство Грузии» несмотря ни на что.

Другая опасность заключается в том, что делаемый акцент на борьбе за демократию объединяет интересы США в регионе с желаниями остальных народов, желающих управлять собой самостоятельно, — хотя эти два интереса не обязательно должны совпадать. Большая часть энтузиастов демократии, судя по всему, нечасто задумывается о возможности подобного конфликта между политическими целями местных демократов и политическими интересами США, явно исходя из походя сделанного предположения, что американские интересы и американские «ценности» — это примерно одно и то же. В значительнейшей степени поддержка «зеленых» движений американцами базируется на двух ложных посылках: во-первых, на том, что «зеленые» хотят свергнуть свои правительства, а во-вторых — на том, что их программа будет более удовлетворять интересам США. Если о том, что это не так, станет известно, то можно быть уверенным, что многие «зеленые» на Западе начнут петь совершенно по-другому.

Иногда, как например в Ираке, мы, похоже, вообще не задумываемся о том, не повредит ли демократизация интересам США, потому что когда мы только начинали войну — борьба за демократию была отнюдь не первичным и даже не вторичным соображением. Иногда же мы помогаем только тем протестным движениям, которые, как нам кажется, станут надежными проводниками влияния США в соответствующем регионе. На практике борьба за демократию стала считаться чем-то неправильным потому, что ее самым циничным образом используют как оправдание политических акций, делаемое задним числом, или же применяют крайне избирательный подход, помогая только тем борцам с режимом, которые готовы стать нашими марионетками. К тому же плохой репутации борьбы за демократию способствуют те из борцов, которые готовы бороться, так сказать, только когда этому благоприятствует погода. Многие из тех, кого возбуждала так называемая «арабская весна» 2005 года, «цветные революции» в бывшем СССР и перемазанные чернилами пальцы избирателей в Ираке, пришли в неподдельный ужас, когда такие зрелые демократические страны и союзники Америки, как Япония и Турция, начали вести себя немножко самостоятельно, чуть-чуть вразрез с актуальной на тот момент политикой США.

Реальность состоит в том, что гегемонисты и интервенционисты на самом деле не хотят бороться за демократию, если это не способствует ослаблению их противников или же приводу к власти клики, готовой привести страну в объятия США; из-за этого те, кто хочет бороться за демократию ради самой демократии, оказываются в трудном положении. Применяемый избирательный подход, конечно, можно принять как меньшее из зол; можно также категорически выступать против циников и оппортунизмов, пытающихся задействовать риторику демократизации каждый раз, когда им нужен фиговый листок для прикрытия очередной политической задачи. Но пока эти люди не научатся как следует отличаться от «ястребов» и интервенционистов, уже извалявших свою репутацию в грязи, мы — все остальные люди — не будем сочувствовать им, потому что мы видели, как с помощью их слов начинаются войны, дестабилизируется обстановка и разжигаются мятежи и конфликты.