В апреле, в Праге президент Обама под фанфары подписал соглашение о контроле ядерных вооружений, новый Договор СНВ, со своим российским коллегой Дмитрием Медведевым. Сейчас в Сенате проходят слушания по ратификации договора. Но, воспроизводя дебаты времён «холодной войны», сторонники жёсткой политики стремятся блокировать ратификацию, для которой требуется большинство в две трети голосов. Они изображают эту сделку как опасную уступку Москве. Договор заслуживает пристального рассмотрения; но сейчас он подвергается опасности стать жертвой откровенно пристрастного отношения.
Фонд "Наследие" (Heritage Foundation) разместил на своём вебсайте заявление, что он «возглавляет обвинение против договора СНВ, как мы поступаем всегда, когда сталкиваемся с угрозой суверенитету и независимости Америки. И наше обращение направлено, прежде всего, членам Конгресса». Вдохновитель небольшой группы сенаторов, республиканец Джон Кил (Jon Kyl) (штат Аризона) ссылается на исследования фонда. Выражают свои сомнения и другие сенаторы-республиканцы, в том числе Митч Макконнелл (Mitch McConnell) от штата Кентукки, Джеймс Инхоф (James M. Inhofe) от Оклахомы и Джим Деминт(Jim DeMint) от штата Южная Каролина. С самой пламенной речью выступил бывший претендент на кресло президента Митт Ромни (Mitt Romney). В колонке комментатора в газете Washington Post он пишет, что этот договор – «худшая ошибка всей внешней политики» Обамы.
Но этот договор - не ошибка. Он не обескровит американскую национальную безопасность. Он её укрепит, и именно поэтому ему оказывают двухпартийную поддержку руководители комитета по внешней политике Конгресса, сенаторы Джон Керри (John F. Kerry) от штата Массачусетс и Ричард Лугар (Richard G. Lugar) от штата Индиана. И по этой же причине договор одобряют такие киты внешней политики, принадлежащие к Великой старой партии [республиканцев], как Генри Киссинджер (Henry Kissinger), Джордж Шульц (George P. Shultz) и Ричарт Берт (Richard Burt).
Устанавливая верхний предел возможного развёртывания каждой стороной боеголовок на уровне 1 550, Договор СНВ обеспечивает сокращение российского и американского арсенала примерно на 30%. Он также восстанавливает процедуры верификации, утратившие силу по истечению срока действия договора СНВ-1. По условиям договора, каждая российская ракета будет иметь уникальный серийный номер, и проверку можно будет проводить на месте. Отслеживание ядерного оружия и материалов служит интересам безопасности США. И чем сильнее обеспокоены консерваторы намерениями России, тем скорее должны они приветствовать принятие процедур верификации, включённые в Договор СНВ.
Однако противники договора не собираются позволить фактам говорить самим за себя. И никогда они так не поступали. Как показал Дж. Питер Скоблик (J. Peter Scoblic) в своей книге "U.S. Versus Them," («США против Них»), у правых за плечами долгая, полная заблуждений история борьбы против контроля ядерных вооружений. Ричард Никсон и Киссинджер за свои переговоры о сокращении стратегических вооружений с Москвой в 1972 году заслужили репутацию сторонников политики уступок. Джимми Картер подвергался нападкам за свои усилия по сокращению ядерных вооружений. Рональд Рейган одержал победу на выборах, осуждая политику контроля вооружений, но к концу своего президентского срока подписал обширные соглашения, заслужив обвинения наиболее экспансивных своих последователей в том, что он «идиот, которого используют», совершающий «ядерное самоубийство». На самом же деле, напротив - готовность Рейгана сотрудничать с Михаилом Горбачёвым способствовала разрушению советской империи.
Критики Обамы тоже стремятся изобразить его действия как склонность к ядерному суициду. Чтобы расстроить ратификацию Договора СНВ они выдвинули целый шквал возражений; многие из них касаются вопроса противоракетной обороны. Не беда, что после десятилетий научных исследований подобной системы ещё и на горизонте не видно. Или что генерал-лейтенант Патрик Дж. О’Рейли (Patrick J. O'Reilly), директор Агентства противоракетной обороны США, засвидетельствовал, что не видит в договоре никаких ограничений по организации противоракетной обороны.
В преамбуле договора заявлено, что наступательный и оборонительный виды вооружений взаимосвязаны – общая фраза, целью которой является признание того, что вода действительно мокрая. Однако враги договора, увязав эту фразу с тем фактом, что договор предназначен для контроля над наступательными вооружениями, выдвигают обвинение, что преамбула договора в её нынешней редакции вступлении запрещает создание системы противоракетной защиты. Связанная с этим критика придерживается позиции, что договор якобы дает Москве право одностороннего вето на систему противоракетной обороны, позволяя ей выйти из соглашения, если она примет такое решение; но ведь в действительности это право применимо в равной степени к обеим сторонам, и является традиционной частью любого договора.
Оппоненты также подчеркивают тот факт, что Россия сохранит свои тактические — с ограниченной дальностью действия— ядерные вооружения, угрожающие Европе. Почти дословно повторяя высказывание Heritage Foundation, Ромни заявляет, что Обама, предпринимая решительные действуя по проведению договора в жизнь, «забывает упомянуть, что Россия сохранит более десяти тысяч ядерных боеголовок, которые попадают в разряд тактических вооружений, потому что они установлены на ракетах, которые не могут долететь до Соединённых Штатов Америки». Однако, если не будет соглашения по стратегическим ядерным вооружениям дальнего радиуса действия, зачем бы Россия стала рассматривать саму возможность проведения специальных переговоров по намного более сложному вопросу сокращения численности тактического ядерного оружия?
Примерно так же обстоит дело с другими возражениями, касающимися бомбардировщиков, многозарядных боеголовок и других подробностей, где эти оппоненты искажают текст и суммарные цифры количества вооружений, чтобы прийти к выводам пострашнее. Единственное, в чём критики не обвиняют Обаму, это разве что в том, что он полностью передаёт свой ядерный портфель в руки Кремлю.
Возражения консерваторов направлены не столько против условий нового Договора СНВ, сколько против самого его духа. Написав это в четверг в своей статье в Wall Street Journal, Кил совершенно недвусмысленно дал понять, что ему претит сама идея безъядерного мира. Он предупреждает, что Обама не сможет потратить достаточно средств для модернизации американской ядерной силы.
Кил и его братия живут прошлым. Россия больше не является нашим беспощадным врагом в «холодной войне», хотя, конечно, если с ней обращаться, как с врагом, процесс может повернуться вспять. Осуществляя политику сокращения вооружений, Обама мудро идет по пути улучшения отношения с Россией и помогает воплотить в жизнь рейгановскую мечту о безъядерном мире. Эту цель разделяют с ним Киссинджер и Шультц, ратующие за достижение «глобального нуля». Вместо того, чтобы поднимать шум вокруг Договора СНВ, Сенату следовало бы просто одобрить его этой осенью.
Джейкоб Хейлбрунн – старший редактор журнала National Interest.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Воспроизводя дебаты времён «холодной войны», сторонники жёсткой политики стремятся блокировать ратификацию, для которой требуется большинство в две трети голосов. Они изображают эту сделку как опасную уступку Москве. Договор заслуживает пристального рассмотрения; но сейчас он подвергается опасности стать жертвой откровенно пристрастного отношения.
