- Мы все тут приезжие – так начинает экскурсию по скансену в Шушенском Светлана Николаевна. - Часть моих предков родом из Подмосковья, а часть – местные, которых выслали сюда 150 лет назад из Польши, фамилия моей бабушки – Сухольска.
Светлана работает в музее уже 30 лет. Вначале музей был посвящен только Ленину, и сюда съезжались экскурсии со всего СССР.
Изменения начались в начале 90-х, когда из-за смены режима и бедности работники решили сделать музей более привлекательным. Они создали фольклорный ансамбль, приветствующий экскурсантов на въезде в деревню, возродили традиционные промыслы, открыли трактир, в котором можно попробовать сибирские деликатесы, подаваемые в глиняной посуде ручной работы.
- Когда другие опустили руки, мы взялись за работу, - рассказывает Светлана. Ленину оставили только два дома: один, в котором он жил, когда был холостяком, и второй – куда он переехал с Крупской после свадьбы в 1898 году. В остальных 27 крестьянских дворах был организован музей-заповедник сибирской деревни XIX века.
Все дома построены из толстых бревен, им уже по 150 лет. Некоторые побогаче, некоторые победнее. Самый бедный - дом сапожника: в маленькой хатке два помещения: одно для всей семьи, второе для скота.
Через деревню проходит дорога – такой ширины, чтобы на ней могли разминуться две телеги. Здесь есть магазин и бар, называемый рюмочной - от слова рюмка.
- Наш район всегда называли пьяным, - говорит Светлана. Среднестатистический житель в конце XIX века выпивал 3-4 литра спирта в год. Сейчас среднестатистический россиянин пьет в три раза больше.
- Женщины тогда не пили, - Светлана объясняет, почему стало хуже. – И еще в году было 200 постных дней.
Ленин попал в Шушенское, когда ему было 27 лет. Он поселился у богатого крестьянина Зырянова. Потом приехала Надежда, которая была старше Ленина на год. Они поженились в местной церкви, об этом сохранилась запись в метрической книге, и переехали в более просторный дом на окраине деревни.
Работники музея говорят сейчас о Ленине с неохотой. Зато они являются неиссякаемым источником знаний о жизни Сибири в XIX веке. – Деревенские дворы были обнесены забором из плотно прилегающих друг к другу досок и напоминали крепость, - говорит Светлана. – 150 лет назад Сибирь выглядела немного похожей на американский Дикий Запад.
У забора часто оставляли хлеб и воду для проходивших по тракту каторжников. Официально помогать им было запрещено, а если бы они зашли на двор, об этом следовало сообщить жандарму, так что был придуман способ, как помочь, не навлекая на себя гнев властей.
Многие оставались в месте ссылки до конца жизни. Так, как польская семья Петровских, дом которых стоит напротив дома Ленина и Крупской. – Этот дом выше других, в полуподвале, который выступает на метр над уровнем земли, есть дополнительные комнаты. Это была зажиточная семья, - рассказывает Светлана.
В каждом хозяйстве была баня с большой печью, в которой мылись и парились, хлеща тело березовыми вениками. – Сибирь была богатой, - говорит Светлана. – Поэтому здесь оказывались не только ссыльные, а тянулись бедняки из европейской и части России и других мест. Тут были все: русские, украинцы, поляки, белорусы, немцы.
Именно поэтому историки не могут воссоздать народный костюм сибиряка. Сама Светлана водит гостей в рязанском костюме. Другие экскурсоводы одеты в костюмы других регионов – в зависимости от того, какие у них корни.
Чтобы здесь поселиться, нужно было заплатить за присоединение к общине. В деревнях, которые только создавались, можно было получить землю от государства бесплатно, а в уже существующих ее нужно было покупать. В среднем приходилось инвестировать 300-400 рублей (годовой заработок деревенского писаря составляя тогда 700 рублей). Однако вложения обычно возвращались через несколько лет. – Часть людей занималась сельским хозяйством, другие привозили дерево, охотились, была также промышленность и торговля, - перечисляет Светлана. Голода не было.
В деревенском магазине Эрнеста Давидовича сохранился ценник столетней давности. Ведро водки стоило 12 рублей. Мужчина, нанимавшийся на сельскохозяйственные работы, получал в день 70 копеек, женщина – на 20 копеек меньше. В налоговой декларации Эрнест Давидович указал, что зарабатывает в год почти тысячу рублей: 150 на ведении магазина, 480 на торговле зерном и 200 с собственного хозяйства.
В деревне было самоуправление, народный суд, занимавшийся мелкими делами, и тюрьма, куда в основном попадали пьяницы. Более серьезных преступников передавали жандармерии.
Сейчас жизнь музея в Шушенском бьет ключом: одна за другой подъезжают машины с туристами. Люди приезжают со всей Южной Сибири.
– Это единственное место в регионе, где можно увидеть, как выглядела жизнь 150 лет назад, - говорит Светлана. В других местах такие дома давно уже развалились, здесь их сохраняли из-за Ленина.
- Выпьем за российские традиции уже без коммунистического налета, - поднимает тост работник музея в народном костюме. На столе пельмени, т.е. вареники с мясом, шашлык из сибирской рыбы, ну и конечно, русские блины без которых сложно представить себе любое застолье в России.
А напитки – кедровка, то есть настойка на кедровых орехах, и хлебный квас. Настоящая Сибирь.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Изменения в музее начались в начале 90-х, когда из-за смены режима и бедности работники решили сделать музей более привлекательным. Они создали фольклорный ансамбль, приветствующий экскурсантов на въезде в деревню, возродили традиционные промыслы, открыли трактир, в котором можно попробовать сибирские деликатесы, подаваемые в глиняной посуде ручной работы.
