Авиакатастрофа 10 апреля открыла населению Польши глаза на то, что в отношениях Москвы и Варшавы происходит нечто абсолютно новое и что политики уже несколько лет к ряду прикладывали все усилия, чтобы их изменить. Не говоря уж о том, насколько такое сближение идет вразрез с традиционной исторической культурой русского и польского народов.
Катастрофа, естественно, стала для всех полнейшей неожиданностью, и если сама трагедия своей чудовищностью напоминала сценарий фильма ужасов, то поведение народов и их лидеров скорее можно отнести к фантастике. Дружеские объятия премьер-министра Путина со своим польским коллегой Дональдом Туском, "ребрендинг" ярого националиста и брата-близнеца покойного президента Ярослава Качиньского (на время предвыборной кампании), толпы российских граждан перед посольством Польши в Москве, призыв возложить цветы на могилы солдат Красной армии на территории Польши (хотя здесь их считают скорее носителями советского тоталитаризма, чем освободителями от немецкого фашизма) – сумма всех этих знаков и жестов говорит о большом потенциале развития новых отношений между двумя народами и их лидерами.
Недавний опрос показал, что 40% поляков готовы поверить в возможность нормальных отношений с Россией, тогда как обычно это число стремилось к нулю. Такая открытость общества резонирует с просчитанными жестами элит: участие польских военных в торжественном параде 9 мая на Красной площади, где они промаршировали сразу же за своими коллегами из России и бывших советских республик, но перед солдатами из других стран, означает высшую степень расположения с учетом того веса, что играют символы в российской традиции празднования исторических событий.
В то же время представители Русской православной церкви и Католического епископата Польши ведут переговоры о подписании заявления о взаимном прощении обид, по примеру того, как это сделали польские и немецкие епископы в 1965 году, положив начало примирению двух народов. Кроме того, Варшава и Москва создали совместную группу по сложным вопросам, чья цель состоит в том, чтобы разобраться с болезненными последствиями исторических противоречий. Члены комиссии один за другим разрешают споры по трудным периодам в отношениях двух стран (1939, 1940, 1944, 1945-1989).
На ежегодном собрании послов и представителей России в международных организациях, которое прошло 11 июля этого года в Москве, президент Дмитрий Медведев привел попытку преодоления непростого исторического наследия в отношениях с Польшей как пример хорошей дипломатической работы. Основываясь на модели зарождающегося сотрудничества с Польшей, российская дипломатия должна быть прагматичной, внимательной и открытой. Она должна покончить с конфронтацией и порвать со стереотипами. Таким образом, российско-польское примирение стало образцом дипломатической работы для самых высокопоставленных чиновников министерства иностранных дел! Если бы польскому поэту Адаму Мицкевичу (Adam Mickiewicz) и российскому философу Александру Герцену, которые так хотели помирить оба своих славянских народа еще в XIX веке, довелось увидеть что-нибудь подобное, они бы просто не поверили своим глазам.
4 июля Бронислав Коморовский (Bronislaw Komorowski) из либеральной партии "Гражданская платформа" был избран пятым президентом посткоммунистической Польши. Казалось бы, что после выборов трагическая катастрофа президентского самолета навсегда останется в прошлом, а история страны потечет дальше как длинная и спокойная река? Не тут то было.
"Движение 10 апреля" приступило к созданию в центре Варшавы мрачной инсталляции с макетом Ту-154, который разбился на подлете к аэропорту Смоленска. Внутри самолета было установлено 96 символизирующих жертв манекенов, одетых в футболки с огромным вопросительным знаком. Несмотря на примерное сотрудничество российских и польских следователей представительница семей погибших потребовала по этому поводу назвать "настоящие причины авиакатастрофы под Смоленском". Говорила она и о необходимости передачи Польше "черных ящиков", а также создания полностью польской следственной группы и международной комиссии. Тем не менее, польские следователи на самом деле уже несколько недель работают над расшифровкой предоставленных им российскими коллегами записей и без труда получают от них все необходимые дополнительные сведения. Кроме того, после поражения на выборах брат-близнец покойного президента резко сменил тон своих высказываний: "Никакого политического сотрудничества с победителем или его партией пока не будет официальных извинений за оскорбление памяти моего брата". Затем он добавил и еще одно условие: правительство должно рассказать правду о катастрофе.
Этот так называемый "смоленский шантаж" способен серьезно осложнить не только ситуацию на польской политической сцене, но и процесс двухстороннего примирения и, как следствие, движение к столь желанной всеми геополитической разрядке. Известный обозреватель Марчин Войцеховский (Marcin Wojciechowski) говорит следующее: "Нет такого шанса, который нельзя бы было упустить. Но упустить полученную нами возможность для российско-польских отношений было бы преступлением. […] Сделать осталось совсем немного. История дает такой шанс раз в десять или даже сто лет. Эту истину стоит повторять до бесконечности и в Польше, и в России".
Жорж Минк - директор по научной работе Института социальных и политических наук при Национальном центре стратегических исследований
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Катастрофа 10 апреля открыла населению Польши глаза на то, что в отношениях Москвы и Варшавы происходит нечто абсолютно новое и что политики уже несколько лет к ряду прикладывали все усилия, чтобы их изменить. Не говоря уж о том, насколько такое сближение идет вразрез с традиционной исторической культурой русского и польского народов.
