70 лет назад, 30 июля, из Каунаса в Москву отправился поезд с делегацией из 20 человек. Они ехали туда, чтобы попросить о присоединении Литвы к Советскому Союзу. В составе делегации были и литовские интеллигенты, убежденные в том, что они делают добро для своего края, хотя политическая элита уже успела ощутить когти советской оккупации.
Направлявшиеся в Москву верили, что Литву ждет процветание, если она вольется в новое братство народов, а желание жить независимо, отдельно от республик СССР – анахронизм. Так Саломея Нерис, Пятрас Цвирка, Антанас Венцлова, Людас Гира и другие привезли в Литву солнце Сталина.
После 50-ти трагических лет оккупации наша страна восстановила независимость. Литва стала членом трансатлантического сообщества и ЕС, что пока действительно не противоречит идее независимого государства. Однако мне и в голову не могла прийти мысль, что на 20-ом году жизни независимого государства найдутся литовские интеллектуалы, которые скажут, что независимость – устаревшая ментальная конструкция мечтателей XIX века, а во времена «Саюдиса» не было интеллектуалов – только карьеристы, которым не удалось занять место в обществе, соответствующее их запросам.
Кроме того, будут утверждать, что мы живем в эпоху, когда ослабевает связь между народом и территорией и обвинят Литву в том, что она страдает от психологического комплекса: «фетишизмом независимости», против чего только единицы среди интеллектуалов осмеливаются выступать. Также будут прогнозировать, что на смену государствам придет глобальный союз. Правда, позже. Пока же останутся национальные отличия, языки, традиции.
Каждый человек в Литве вправе свободно выражать свои мысли, как он хочет и какие хочет. Это одно из главных достижений Независимости после страшной оккупации, продолжавшейся несколько десятков лет, когда упомянутая делегация привезла «солнце» из Москвы. Однако, вспоминая эту миссию в СССР, встает вопрос: неужели за 70 лет мы ничему не научились? Тем более, что мысли, умаляющие важность независимости, сейчас выразил отпрыск одного из членов той делегации, отправившейся в Москву.
В отличие от некоторых евроскептиков, которых в Литве достаточно, я не собираюсь сравнивать советскую оккупацию с вступлением Литвы в ЕС, т.к. это два совершенно разных процесса. Оккупация была актом грубого насилия, а вступление в ЕС произошло по общей воле. Этот процесс принес пользу Литве, т.к. открыл широкие возможности для страны, дал необходимые нашей экономике и сельскому хозяйству средства, часть которых, правда, разграбили местные воришки, ставшие миллионерами. Но это уже не Брюссель, а мы виноваты в том, что не можем контролировать как следует использование этих средств.
У других стран Европы мы позаимствовали много полезных рецептов создания правового демократического государства, которое, правда, до сих пор так и не создали, но опять же – по своей вине. Законы, которые мы приняли, должны защищать права человека и гражданина и, по крайней мере до сих пор, не покушались на национальную идентичность и право на национальные государства. Конечно, возникнет беспокойство, если кто-нибудь из Брюсселя начнет объяснять, как необходимо внедрять генетически модифицированные продукты или если во имя толерантности будет нанесен удар понятию традиционной семьи, а также религиозным ценностям в Литве, но это уже совершенно другой вопрос.
Самое печальное – взгляд на важность государства 70 лет назад и сегодня, после того, как появилась статья Томаса Венцловы. Ведь тогда, как говорят факты, видимо, никому из направлявшихся в Москву интеллигентов в самом страшном сне не могло привидеться, что вместе с солнцем Сталина они привезут репрессии и ссылки, которые прокатились по Литве даже меньше, чем через год после этой поездки. Эти интеллигенты ехали в Москву за другим: они надеялись влиться в союз прогрессивных государств, в котором рост экономики и модернизация проходили тогда, когда Запад находился в глубоком кризисе, где рабочий человек был свободен от капиталистического гнета, и где защищались права человека и демократия, в то время как в других частях света, включая и Литву, действовал несгибаемый автократический режим. Мало кто тогда в Литве знал или обращал внимание на ленинский или сталинский террор, поэтому даже такой писатель, как Балис Сруога СССР назвал Раем. Почему не попасть в такой Рай, даже если придется пожертвовать своим государством?
Эти интеллигенты верили в самостоятельность своего государства в новом Союзе, которое поступало так, как им говорили, по новой и прогрессивной, сталинской Конституции, когда все республики равны и независимы. Но литовские большевики, с которыми в межвоенное время сотрудничали левые интеллигенты, после оккупации 1940 года были выдвинуты на политическую авансцену и по сути готовы отказаться от государства во имя гораздо более высоких, как они утверждали, целей. Победы коммунизма и прогресса во всем мире. А Литва и литовский язык казались только ненужным препятствием на этом пути. Это очень точно подметил в своем сообщении «Политическая культура и Литва» в 1988 году Арвидас Юозайтис. Сейчас Т.Венцлова цитирует в своей статье его другую мысль: «если мы будем толерантными, тогда утонем среди чужих культур и рас, а наш святое янтарное взморье заполонят всякие проходимцы». Не знаю, мог ли так сказать А.Юозайтис, но, если так и было, тогда всем нам нужно еще раз прочитать его работу о политической культуре Литвы, ставшей одним из стимулов рождения «Саюдиса», а также роста сознательности народа накануне «Саюдиса» и создания терпимой Литвы.
Как это ни странно, но даже лидер литовских большевиков Винцас Мицкявичюс-Капсукас одно время был не чужд идеям народного возрождения. Однако, как утверждают современники, уже перед Первой мировой войной он начал вынашивать мысль об отказе от литовского языка, хотел скопом примкнуть к российским большевикам, чтобы как можно скорее приблизиться к мировой революции и прогрессу.
Спустя десятилетия новое поколение европейцев изредка заявляет, что ради прогресса и экономии средств нужно отказаться от национальных языков. В Европарламенте, по крайней мере. Однако это право разговаривать на своем языке защищали представители многих небольших государств. Т.Венцлова подчеркивает свой механический и прагматичный подход к литовскому языку, утверждая, что его беспокоит судьба литовского слова, т.к. он хочет, чтобы у него были читатели. Но, заботит ли его, чтобы на этом языке говорили и писали люди в Литве? Об этом Т.Венцлова ничего не говорит, хотя Литва является тем единственным маленьким уголком, где на литовском языке общаются люди. Если они куда-нибудь переселяться, да хотя бы и в Гренландию, как предлагается в другой статье журнала, опубликовавшего мысли Т.Венцловы, то, видимо, быстро забудут о своих корнях. А масштаб эмиграции из Литвы уже сейчас ужасающи для малого народа.
Но, вероятно, все это не является проблемой для тех, кому безразлично, где жить. Тем более, если не кажется важным, жить в краю, где говорят на родном языке. Им, видимо, не страшна и эмиграция, которую, конечно, можно остановить, только сделав привлекательным для проживания этот кусочек земли. И здесь можно согласиться с Т.Венцловой, утверждающим, что важнее всего для людей, как функционирует экономика государства, право, администрация и муниципалитет.
Однако, можно ли быть уверенным, что когда-нибудь мы сможем все это создать на более высоком уровне, чем есть сейчас или будет создано в других странах ЕС. Видимо, нет. Но значит ли это, что все должны уехать из Литвы из-за того, что где-то жизнь лучше. Видимо, уедут те, кто не ощущает свою укорененность в Литве и не видит возможности выжить. Хотелось бы верить, что другие останутся. Останутся те, для кого государство с его славной историей, народной культурой не является объектом презрения, те, кто чувствует эмоциональную связь со своей землей, хотя кто-то, возможно, назовет это старомодной провинциальностью.
Очень хочу верить, что все же общими усилиями мы создадим такое государство, в котором благополучие и справедливость будут важнейшими приоритетами наравне с уважением к истории народа, культуре (традиционной и новой), патриотизмом и любви к своей родине, которая прививается с малых лет. Признаем, это сложно сделать уже сейчас, когда дети и родители получают совершенно другой поток информации. Но я верю, что государство сможет встать на ноги, т.к. литовцы уже показали, что они способны подняться на ноги после невзгод. Только важно, чтобы некоторые интеллектуалы с презрением не говорили о своем народе и государстве. Государство и народ могут подняться в том случае, если не будет разрушено доверие.
Глядя на то, что было 70 лет назад и на новые идеи, заполнившие мир сегодня, пусть каждый из нас попробует ответить, ради этих идей – прогресса, модернизации, прав человека, защиты прав трудящихся, дружбы народов или союза государств – могли или могут быть в будущем на второй план задвинуты интересы своего государства и народа, а их защитники называться старомодными, не шагающими нога в ногу с мировыми тенденциями и препятствием для открытого народа и государства?
Этот вопрос показался бы странным и непонятным во времена «Саюдиса», двадцать с небольшим лет назад, когда мы размахивали триколорами на стотысячных митингах в парке Вингис, когда радовались, глядя на свой флаг, поднявшийся над башней Гедиминаса после полувековой оккупации, когда, взявшись за руки, мы стояли на Балтийском пути.
Потом пришло время восстановления независимости Литвы, но многое в этом государстве было построено на основе несправедливости и коррупции. Иа-за самоуправства власти часто не видно человека и глубокой заботы о том, чтобы люди не покидали Литву, поэтому многие продолжают эмигрировать. А дальнейшие разговоры в презрительном тоне о своем государстве и народе только стимулируют этот процесс, т.к. видит все меньше того, что связывает его с родным краем.
Но уроки истории говорят, что было бы ошибкой доверить судьбу государства и народа другим или, очаровавшись другими идеями, отодвинуть в сторону государственность и народность. Справедливое и демократическое государство, в котором уважаются не только права человека и граждан, но и право народа на свое государство, мы можем создать только сами. Если не растратим веру времен «Саюдиса» и не откажемся от идеалов того времени, которые неизвестно зачем понадобилось атаковать спустя 20 лет после восстановления Независимости и спустя 70 лет после того, как на полвека в Литву «завезли» солнце Москвы.
Может быть, не стоит больше предлагать солнца после всех, которые уже были. Конечно, сейчас, когда идет вхождение в глобальное пространство на Западе, ничего похожего, как было в СССР, во имя модернизации и прогресса не произойдет, но мы не должны задвигать ради этих идей на второй план свое государство.
