Слабое начало для СНВ

В эти дни странное чувство дежа вю охватывает Вашингтон по мере того, как разгораются дебаты по ратификации сенатом США нового договора с Россией о сокращении стратегических наступательных вооружений (новый договор по СНВ). Между администрацией Обамы, будущими кандидатами в президенты, сенаторами, а также экспертами по контролю вооружений и обороне разгорелись споры. Среди них, возможно, нет ностальгии по временам холодной войны, но в приводимых ими аргументах можно найти большую часть менталитета той эпохи.

Сенат должен принять решение относительно того, повышает ли новый договор по СНВ безопасность Америки. К сожалению, каким бы ни было решение – которое было отложено, возможно, до конца осени, чтобы у администрации Обамы было больше времени, чтобы организовать поддержку договора ‑ правительства России и США будут и впредь в обозримом будущем ставить друг друга в ядерное перекрестие.

Новый договор по СНВ базируется на наследии ограничения стратегических ядерных вооружений, которое восходит к 1970-м годам. Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер в недавнем выступлении поймал суть: «Вопрос контроля над ядерными вооружениями вырос из, казалось бы, парадоксальных усилий тех, кто создал крупнейшие и наиболее разрушительные арсеналы, чтобы избежать путем переговоров конечных последствий их собственных решений».

На протяжении многих лет «избегание ... конечных последствий» путем ограничения было тесно связано с горьким наследием внезапных нападений, от которых пострадали и США, и Россия во второй мировой войне. После войны каждый стал следовать политике «никогда не удивляться снова» и продолжал вкладывать триллионы долларов во множество хорошо защищенных от воздействия ядерного оружия, мобильных и скрытых ядерных вооружений для сдерживания друг друга. В результате были произведены десятки тысяч ядерных боеголовок. Со временем, договоры об ограничении стратегических вооружений стали мерой политических отношений.

С развалом Советского Союза появилась уникальная возможность положить конец ядерному состязанию. В то время как в бывших советских республиках ядерное оружие действительно было ликвидировано, Кремль сохранил свой ядерный арсенал ‑ последний оплот прежнего статуса сверхдержавы России. Подобным образом, американское руководство не захотело расстаться со своей «Бомбой». В результате отношения холодной войны «ядерных заложников» продолжились в рамках договора 2002 года о сокращении стратегических наступательных вооружений, который установил верхний предел к 2012 году до 2200 боеголовок.

Весной 2009 года, выступая в Праге, Обама выдвинул смелую цель: мир без ядерного оружия. Но его смелость встала перед миром, в котором бомба остается в центре стратегий сдерживания многих стран. Дальше, правда, Обама запутал свое послание тем, что признал, что он не ожидал увидеть отказ от него в своей жизни.

Тем не менее, новый договор по СНВ представляет собой шаг в направлении разоружения. Это бы ограничило каждую страну 1550 стратегическими боеголовками, развернутыми на 700 средствах их доставки. Проверка основывается на 18 инспекциях на местах, оповещениях сил внутренней и внешней разведки, предоставлении данных запуска испытательных ракет, а также на другом обмене данными, в том числе на создании консультативной комиссии, которая будет следить за соблюдением соответствия.

Если сенат США не ратифицирует новый договор по СНВ, то сторонники договора утверждают, что США потеряют предсказуемость России в ядерной области, в результате чего возникнет большее недоверие и возрастет риск просчета, что сделает обе стороны более уязвимыми. Но скептики контроля над вооружениями оспаривают это. Во время холодной войны они рассматривали ограничения на американские разработки и развертывания ядерного оружия как угрозу национальной безопасности. Опасения, что Советский Союз будет вести себя нечестно, укрепили их позиции. И мошенничество действительно расстроило более широкие отношения сверхдержав. Сегодня подобные опасения снова разжигают оппозицию против нового договора по СНВ.

Чтобы развеять эту озабоченность, администрация Обамы поддержала многолетнее увеличение бюджетов военных лабораторий по разработке и испытаниям ядерного оружия США. А в отчете по ядерной политике 10 апреля администрация Обамы предупредила ядерные государства, а также другие государства, которые имеют соблазн нарушить договор о нераспространении ядерного оружия, что они остаются целями ядерных ударов.

Противоракетная оборона стала еще одним яблоком раздора. В преамбуле нового договора по СНВ говорится, что соглашение не будет «подрывать жизнеспособность и эффективность стратегических наступательных вооружений сторон». Критики утверждают, что это условие, а также подразумеваемые предупреждения Кремля, что он может выйти из договора в одностороннем порядке, если оборона Америки станет слишком надежной, предоставляет Кремлю средства для препятствования развертыванию любой стратегической системы противоракетной обороны.

Администрация Обамы постоянно отрицает такие заявления, а также то, что возможности для проверки положений договора являются недостаточными. Она смеется над утверждениями, что Россия будет вести нечестную игру, увеличивая количество боезарядов на бомбардировщиках или новых средствах базирования, развернутых на железнодорожных платформах, утверждая, что в Кремле хотели бы избежать компенсаторной реакции Америки.

Но команда Обамы действительно признает один момент: новый договор СНВ не сможет сократить большое численное превосходство России в тактическом ядерном оружии. Утверждая, что устройства с малым радиусом действия не представляют опасности для Америки, американские переговорщики планируют добиться их сокращения во время последующих переговоров.

Несмотря на заявления обеих администраций Буша и Обамы, что Россия и США больше не противники, похоже, что сближение не привело к ликвидации выбора в качестве целей для ядерных ударов объектов на территории друг друга. В результате, даже если новый договор СНВ будет ратифицирован, то он никого не удовлетворит.

Беннет Рамберг, работал в Бюро по военно-политическим вопросам во времена администрации Джорджа Буша старшего. Автор нескольких книг по вопросам международной безопасности