Не новый START, а фальстарт

Сенат сейчас готовится к очередной сессии в преддверии предстоящих осенью выборов. На этом фоне администрация Обамы будет стараться убедить сенаторов, что одна из их главных задач ратифицировать договор между США и Россией о стратегических вооружениях, так называемый «Новый START» (по-русски СНВ-III, - прим. перев.).

На самом же деле, никакой необходимости спешить нет. Напротив Сенату следует внимательно, не торопясь, рассмотреть этот документ, прежде чем его подписывать, ведь действовать он потом будет целых 10 лет.

Особенно важно тут ничего не упустить, потому что в договоре действительно содержится ряд проблемных положенийi, не соответствующих интересам США.

Например, чтобы удовлетворить установленному им ограничению в 1550 боеголовок с каждой стороны, нам придется уничтожить почти на 80 боеголовок больше, чем России. Другими словами, сокращение будет происходить в основном за счет нашего арсенала.

Этим дело не ограничивается.

Америке также предстоит избавиться от 150 единиц средств доставки (то есть ракет и бомбардировщиков), чтобы соответствовать указанному в пакте лимиту в 700 единиц. Странным образом, по этому договору получается, что Россия напротив, вправе добавить к своим силам 130 средств доставки.

Проблема не только в том, что Россия сможет укрепить свои силы, но и в том, что такое сокращение скажется на нашей способности вести неядерную войну с помощью этих вооружений в таких местах как Корейский полуостров.

Вдобавок неядерные боеголовки на МБР так же учитываются при подсчете числа ядерных боеголовок. Это может помешать развертыванию системы «быстрого глобального удара», которая должна будет позволить моментально нанести удар МБР с неядерной боеголовкой в любую точку мира, а также - в будущем – противокосмических вооружений.

Кроме того, остается вопрос противоракетной обороны. Белый дом уверяет, что она не подпадает под договор, однако Кремль смотрит на это совсем по-другому, утверждая: “[СНВ] может действовать и быть жизнеспособным только в условиях, когда нет качественного и количественного наращивания возможностей систем противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки».

Это трудно назвать хорошей новостью, особенно если учесть, что ядерная Северная Корея разрабатывает ракеты дальнего действия, а близкий к ядерному статусу Иран будет иметь МБР уже к 2015 году. Кроме того, хотя заложенные в договоре ограничения могут соответствовать (ошибочным) взглядам этой администрации на противоракетную оборону, «новый START» может помешать будущим хозяевам Белого дома противостоять новым угрозам.

Аналитиков также беспокоят методы верификации, которые, на их взгляд, не столь действенны, как те, что предусматривались СНВ-I. Особенно это неприятно в контексте того, что Россия, как многие считают, уже сейчас нарушает некоторые договоренности в области контроля над вооружениями.

Помимо этого, новое соглашение не затрагивает такой аспект ядерной проблемы, как российский тактический ядерный арсенал. У Москвы имеется, возможно, до 15000 тактических ядерных бомб. Таким образом, по этому параметру она может превосходить Вашингтон в 10 раз.

Также следует учесть негативные тенденции в области ядерного распространения. В 1997 году ядерных стран было всего шесть; сегодня их уже девять (включая предполагаемые), плюс еще десяток движется в этом направлении. Есть также страны, не объявлявшие о своих программах – такие как Сирия или Бирма.

В сущности, многие не считают сейчас Россию главной ядерной угрозой нашей безопасности. Это место сейчас занимают такие «темные лошадки» как Иран или Северная Корея, на которых договор не распространяется.

Может быть, нашим дипломатам лучше было бы тратить время и силы на эти вопросы, в которых пока никакого прогресса мы не наблюдаем, вместо того, чтобы заниматься соглашением, которое уже называют «договором о контроле над вооружениями ради контроля над вооружениями»?

 Все это заставляет задаться по меньшей мере двумя серьезными вопросами. Во-первых, о том, не подорвут ли эти сокращения наши возможности по стратегическому сдерживанию – краеугольный камень нашей оборонной политики в ядерную эпоху, - и не помогут ли они нашим потенциальным соперникам укрепить свои арсеналы - сейчас или в будущем?

Во-вторых, о том, не создаст ли такое сокращение наших ядерных сил на фоне мировой тенденции вооружаться (а не разоружаться) впечатление слабости и упадка, способное привести к ошибочным представлениям и выводам – и к конфликтам в итоге?

Обама смотрит на это иначе, полагая, что лидирующая роль в деле разоружения (пусть даже одностороннего) усилит наши моральные позиции в борьбе с ядерным распространением. Вот только последуют ли прочие нашему примеру? Если взглянуть сейчас на ситуацию в мире, признаков «тенденции к отказу от ядерного оружия» заметно не будет.

Я должен подчеркнуть, что нет ничего плохого в том, чтобы стремиться уничтожить ядерное оружие – самое ужасное оружие за всю историю человечества. Но мы не можем отдавать свою безопасность в чужие руки, и любой договор, который мы подписываем должен гарантировать, что сокращение нашего арсенала не откроет дорогу тем, кто хочет причинить нам вред.

Питер Брукс - старший научный сотрудник Heritage Foundation и бывший помощник заместителя министра обороны США.