Смоленская записка без контекста

В воскресенье еженедельник Wprost обнародовал записку, составленную генеральным консулом Польши в Москве, в которой тот пишет о двух сценариях визитов польских политиков в Катынь весной этого года.

Один сценарий предполагал встречу премьер-министров Польши и России на кладбище польских офицеров, которых весной 1940 года убило НКВД, второй – встречу премьеров в присутствии президента Леха Качиньского. Идеи обоих сценариев предложил Анджей Пшевозник (Andrzej Przewoźnik) – бывший глава Совета охраны памяти борьбы и мученичества, который по поручению правительства занимался подготовкой мероприятий, посвященных 70-й годовщине катынского преступления. Пшевозник погиб в смоленской катастрофе. В заключительной части записки консул пишет: "Вариант отдельных визитов был бы наиболее выгоден российской стороне с точки зрения организации торжественных мероприятий".

Для оппозиции и, как можно догадаться из тона статьи, также и для журнала Wprost – записка является доказательством того, что вокруг поездки президента Качиньского в Катынь разворачивалась странная игра. Отсюда – лишь один шаг до вывода, что если бы визит был один, то и катастрофы бы не произошло. В этом духе не раз высказывался Ярослав Качиньский. А вчера на радиостанции Radio ZET эту мысль повторил пресс-секретарь партии "Право и Справедливость" (PiS) Мариуш Блашчак (Mariusz Błaszczak). Но так можно говорить, либо не зная контекста всего этого дела, либо злонамеренно.

Премьер Путин пригласил премьера Туска в Катынь в начале февраля. По протоколу участие президента в этой встрече было невозможно, так как глава государства встречается с главой другого государства, а не с главой правительства. Польша, разумеется, предприняла все усилия, чтобы Лех Качиньский смог участвовать в катынских мероприятиях. По одной из предварительных концепций предполагалось считать приезд Качиньского на встречу премьеров частным визитом. Это бы не требовало присутствия президента России. Но Лех Качиньский подчеркивал (причем публично), что он хочет возглавлять польскую делегацию. А это было невозможно, так как протокол не предусматривает политических переговоров президента с премьер-министром другого государства, да еще в присутствии главы собственного правительства.

Разделение визитов в Катынь на 7 апреля (премьеры) и 10 апреля (президент Лех Качиньский) было разумным компромиссом. Соратники Леха Качиньского прекрасно знают, что он не поддерживал никаких контактов с президентом России Дмитрием Медведевым. Склонить российского президента приехать 10 апреля в Катынь было нереально. Поэтому единственным шансом на серьезную политическую встречу представителей Польши и России в Катыни был более ранний визит премьеров. Чтобы президент не чувствовал себя обделенным, для него организовали мероприятия 10 апреля. Для целей престижа даже подчеркивалось, что это главный элемент катынских торжеств этого года. Президент решил показать это, взяв с собой многочисленную делегацию, был организован специальный поезд с семьями жертв Катыни, в котором ехало несколько десятков депутатов партии "Право и Справедливость". Особой должна была быть и подача торжеств в СМИ: телекомпания TVP решила показать их как триумф Леха Качиньского, который должен был затмить состоявшуюся тремя днями ранее встречу Туска и Путина.

В обнародованной записке нет доказательств существования какого-то заговора. Перед каждым визитом рассматриваются разные сценарии, а в итоге выбирается тот, который боле всего отвечает обеим сторонам. Организация обоих визитов в Катынь была тонким делом. До 10 апреля казалось, что был найден хороший компромисс. Разумеется, после катастрофы можно, говорить, что если бы не два визита, то трагедии бы не случилось. Но это антиисторическое мышление, исходящее из знания постфактум, которым перед 10 апреля никто не обладал. Среди политиков "Права и Справедливости" много историков, есть даже кандидаты наук. Им стоит вспомнить университетские семинары и воздержаться от поспешных выводов "что бы было, если бы".