Ловушка социалистического будущего

В своей замечательной книге «Будущее уже началось» австрийский журналист и писатель Роберт Юнгк  (1913-1994) указывал, что в большой мере будущее определяется решениями, которые мы принимаем сегодня, или их отсутствием. Венесуэльцы следуют этому принципу лишь от случая к случаю, и то когда запутаются в собственной хитрости. Благодаря наличию нефти мы стали вести себя так, как будто существуют неограниченные альтернативные возможности роста, не вникнув глубоко в реально существующие конфликты сегодняшнего дня.

Десять лет нелепых политических исканий доказывают, что это не так.

Споры в раздробленном обществе, подобном тому, которое пытается внедрить Чавес, могут привести лишь к раздробленным и противоположным результатам. Нынешний режим перенёс ошибки прошлого в настоящее, да ещё и усилил их. А кроме того, добавил немало своих. В таких обстоятельствах ничего хорошего от будущего ожидать нельзя. Провалились попытки властей вызвать страх, а насильственные действия оставляют очень мало возможностей представить себе лучшее будущее. Конечно, картина Апокалипсиса является одним из самых давних предчувствий человека, хотя его значение и претерпевало изменения с течением времени. Сейчас оно соотносится не только с разрушением мира, но также и со страхом, которое вызывает любое неожиданное социально-политическое событие экстремального характера.

Для нормальной жизни страны, людей и общества в целом необходима разумная взвешенность. Любая потеря чувства меры может привести к социально-политическому Апокалипсису, особенно если мы позволим отход от государственных норм. Вот почему столь важны выборы в Национальную Ассамблею, состоявшиеся 26 сентября. Здесь недостаточно умилительных картинок, которые рисует разгулявшееся воображение человека, волей случая оказавшегося в президентском кресле. Нас должны возмущать эти лубочные картинки «счастливого будущего», которыми манипулирует этот безумец.

Способность торговать будущим не является, как утверждают марксисты, исключительной и особо отвратительной чертой позднего капитализма. Одно советское новостное агентство провело в 1961 году опрос общественного мнения на тему «Какими вы видите мир и свою собственную страну через 20 лет?»

Фёдор Поненко, студент Московского университета, инженер-строитель: «В 1981 году люди, родившиеся в 1961, будут изучать историю, и после 64 лет жизни при капитализме о войнах будут знать лишь из книг; знамя свободы будет веять над гордой и единой Африкой. На Кубе будут царить мир и порядок. Мои внуки будут расспрашивать меня о том времени, когда мы жили в окружении капиталистических стран. Они спросят меня, что такое бомба и для чего нужна война».


Яков Шугман, врач туберкулёзного диспансера, г.Москва: «В 1981 году никакого туберкулёза не будет, в связи с чем эти учреждения станут зонами спорта и отдыха».

Вано Мурадели, композитор и основоположник музыки социалистического реализма: «В 1981 году повсеместно будут построены большие дворцы культуры нового типа, в которых сможет разместиться оперная труппа в полном составе. Свободное время человека увеличится втрое, и он не будет так загружен работой, как сегодня».

Страсть к фальши овладела практически всей советской общественностью. Набирало силу утверждение о том, что в обществе будущего больше не будет конфликтов и уж тем более войн. Другими словами, все прочие идеологии будут успешно похоронены самой историей. В последующем, начиная с 1981 года, начнётся эра изобилия и распространения революции по всему миру. Конец СССР нам всем хорошо известен. Сможем ли мы извлечь какой-либо урок из трагической судьбы России, которая принесла ей столько страданий? Сменятся несколько поколений, прежде чем эта страна станет полноценным членом развитого мира. Чавес живёт в мире иллюзий, а не суровой действительности.