Натали носит теперь туфли на шпильках

Москву почти невозможно узнать. Кто помнит 1991 год – «год смерти» СССР – будет поражен при виде сегодняшнего мира потребления. Тогда в московских магазинах с потолка свисали изготовленные из пенополистирола свиные головы и куры для указания на то, что должно было бы находится на пустых полках. Сегодня модно одетые россиянки с «ай-подом» в ушах и сотовым телефоном в руках дефилируют в  торговом центре «Охотный ряд» от одного бутика к другому. В той зоне, где расположены рестораны и кафе, они столкнутся с проблемой выбора между пиццей, кисло-сладкой уткой, суши или фаршированным картофелем в сети российских закусочных под названием «Картошка». Известно ли им о том, что их родители, а также бабушки и дедушки часами простаивали в очереди для того чтобы купить кусок говядины, вишню, зимние сапоги или детскую одежду? У них всегда с собой была «awoska» - сетчатая сумка, в которой они приносили домой случайно найденную «добычу».

Соборы в глубине

Улицы города заполнены дорогими автомобилями, постоянно проносятся государственные чиновники в своих лимузинах с голубыми мигалками. Лучше передвигаться, используя быстрое метро, которое в советское время было почти единственной хорошо функционирующей организацией. В Москве 182 станции метро, и по протяженности своих линий оно превосходит расстояние между Цюрихом и Женевой. Метро строилось в порыве национального энтузиазма, и первая линия была открыта в 1935 году. На старых лентах хроники можно увидеть добродушно-снисходительного Сталина, рассказывающего на церемонии открытия грубоватые шутки, сопровождаемые смехом товарищей по партии, некоторым из которых скоро вообще будет не до смеха. Метро проложено на глубине от 30 до 60 метров, и во время войны станции метро использовались как бомбоубежище.

Туристы могут часами  наслаждаться этими «дворцами для народа», проекты которых были разработаны лучшими художниками Советского Союза. Станцию «Киевская» украшают мозаичные полотна с изображением дружбы с Украиной и прославляющих работу всех трудящихся – рабочих, крестьян, инженеров, ученых. Станция «Комсомольская» напоминает церковь в стиле барокко, а витражи «Новослободской» создают такое впечатление, как будто ты находишься в церковном нефе. Пролетарию должны нравиться не наполненные ладаном церкви, а соборы прогресса. На поверхности кремлевское руководство, восседавшее в крепости с большим количеством церквей, приказало закрыть церковные храмы. «Не работает», отвечали люди за закрытыми дверями церкви. Сейчас не только вновь «работают» многочисленные церкви. На Красной площади, в непосредственной близости от Кремля несколько лет назад даже построили новую церковь. Верующие, среди которых много молодых женщин с платками на головах, спешат на службу. Они зажигают свечи и непрестанно крестятся перед иконами. Продолжавшиеся десятилетиями усилия по борьбе с религией, судя по всему, большим успехом не увенчались.

Мертвое тело у стен Кремля

На Красной площади, которая в действительности называется Красивая площадь – у русских слов «красный» и «красивый» один корень, -  с 1924 года лежит основатель другой «религии» Владимир Ильич Ульянов, известный также как Ленин. В 1990-е годы звучали требования о том, чтобы он был похоронен. Но пока он на месте, хотя очереди перед его мавзолеем и стали короче: всего несколько десятков человек выстроились перед входом, затем они сдают свои вещи, видеокамеры и мобильные телефоны на хранение и устремляются на бесплатную встречу с вождем революции. Спуск по темной лестнице в склеп навевает оккультные ощущения. Из каждого угла за вами наблюдают солдаты. Ленин лежит как восковая фигура. Поскольку за нами никого нет, то мы чуть дольше задерживаемся в склепе. Слишком долго, о чем красноречиво свидетельствует щелчок пальцев охранника. То есть надо направляться к выходу и к другим мертвым, которые «нормально» похоронены у Кремлевской стены. Кто впадал в немилость КПСС, как это произошло с Никитой Хрущевым, того хоронили на Новодевичьем кладбище. Там вместе с представителями творческих профессий похоронены также Борис Ельцин и Раиса Горбачева.

На Красной площади с 1890-х годов располагается также Главный универсальный магазин ГУМ. Раньше здесь можно было увидеть узбека или азербайджанца, издававших после многочасового полета в столицу крики ужаса, когда отчаянно разыскиваемый товар оказывался «дефицитом» даже в этом социалистическом потребительском рае длинной 250 и шириной 88 метров. Сегодня здесь есть все, однако многие посещают расположенные в ГУМе люксовые фирменные магазины Prada, Omega или Dior преимущественно снаружи, если только они не бизнесмены или нувориши. Что сказала бы об этом во время прогулки по Красной площади туристический гид Натали, воспетая Жильбером Беко? Какое количество москвичек последовало бы за ней в туфлях на шпильках, ловко ступая по грубой мостовой и не зарабатывая при этом разрыва связок? Насколько известно, певец повел Натали в кафе «Пушкин» для того, чтобы выпить чашку горячего шоколада, что в советское время было просто немыслимо, так как по части кафе Москва была в то время настоящей пустыней. Сегодня бесчисленное количество закусочных ведут борьбу за клиентов. И вот уже несколько лет действительно существует «Кафе Пушкин». В хорошо отреставрированном городском дворце сидят туристы, представители московской элиты и наслаждаются изысканными блюдами, благородными винами и утонченными десертами. Даже если ты проявлял сдержанность во время заказа на двоих, тем не менее придется выложить  200 франков. Как жительница самого дорогого, как утверждают, города в мире Натали бы при этом даже не покраснела.

Жизнь в квартале Окуджавы

Мы направляемся домой, но не в отель, а в однокомнатную квартиру, расположенную в арбатских переулках. Автор и исполнитель песен Булат Окуджава (1924-1997) воспел этот квартал, поэтому здесь на существующей еще с советских времен пешеходной зоне ему поставлен памятник. Тут сидят девушки на складных стульчиках, в то время как уличные художники пишут их портреты. Женщины в ярких национальных одеждах зазывают туристов в сувенирные лавки. Музыканты собирают вокруг себя импровизированную аудиторию. Изредка можно встретить на улице бабушек, крестящихся при получении каждого рубля, бросаемого на расстеленный ими платок. Такого рода свидетельства бедности существуют, однако это не так бросается в глаза, как это было в 1990-е годы. На рынке около метро «Арбатская» на столах возвышаются горы фруктов и овощей, при виде которых у советского гражданина навернулись бы слезы на глазах.

Мы идем по проходу во двор мимо пожилой женщины, которая, судя по всему, постоянно ночует на этой ведущей в подвал лестнице, и проходим мимо дома богатого человека, который день и ночь находится под наблюдением охранников. Мы набираем код на двери и поднимаемся в шатком лифте в нашу квартиру. Сотрудница из агентства по аренде квартир оставила на столе нашу регистрацию в отделении милиции. Печать на этой бумажонке стоит 30 франков с человека. Хотя при выезде никто этих документов вроде бы не требует, однако заранее предсказать этого нельзя:  в империи ненужных справок лучше держать документы наготове для представителей бюрократии, иначе могут возникнуть проблемы. Утром у «своего» пекаря на углу мы покупаем отличный французский батон, а также такой великолепно темный, слегка терпкий на вкус хлеб, при поедании которого создается впечатление, что ты впиваешься зубами в украинский чернозем.