Понять Аль-Каиду, понять Китай

Давайте подумаем, что бы было, если бы Китаем не правила коммунистическая партия. Допустим, Китай — страна с полноценной демократической системой, совсем как США, или, скажем, по европейской модели. Допустим, что по какой-то странной исторической случайности Китай до момента, наступившего тридцать лет назад, находился на обочине мирового экономического развития, а потом начался некий странный экономический эксперимент — и экономика Китая начал бешено расти, что она на самом деле и делает.

Были бы отношения Китая с США, с его соседями или с Европой другими? Скорее всего, нет, потому что в том, что касается развития Китая и его влияния на весь мир, на кону стоит нечто гораздо большее, нежели коммунизм.

США больше не должны отвлекаться на свои военные интервенции в Ираке и Афганистане и вновь сосредотачивают свое внимание на поднимающемся Китае. Проблемы, связанные с курсом юаня и с вопросами торговли, вновь занимают главное место в политике США. Тем временем проблемы отсутствия в Китае демократии и прав человека вновь привлекают к себе всеобщее внимание.

Какую роль сыграли два военных поражения Америки в начале текущего финансового кризиса и в истощении громадного политического капитала, накопленного США после падения советской империи — об этом написано в книге «Мир без ислама», в которой Грэм Фуллер (Graham E Fuller) ставит этот важнейший вопрос спустя почти десять лет после событий 11 сентября.

Коротко говоря, Фуллер пишет, что без ислама проблемы Ближнего Востока никуда бы не делись. Ислам повлиял на эти проблемы в минимальной степени, крайне незначительно. Без присутствия ислама конфликт разворачивался бы, скорее всего, между разными ветвями христианства: католики и протестанты были бы против православного мира (а православие господствовало бы на Ближнем Востоке).

В мире ислама не существует общепринятого мнения касательно агрессивной политической программы. Если бы это было не так, все мусульманские страны воевали бы против Запада уже сейчас. Есть организация (это Аль-Каида), в значительной степени подпольная, которая стремится разорить исламский мир, чтобы эта война началась. Но эти попытки в значительной степени провалились, борьба Аль-Каиды не смогла мобилизовать мусульманские государства, хотя можно сказать, что ей удалось спровоцировать США устроить две, вероятно, бессмысленные войны, которые истощают Америку в финансовом, политическом и моральном смысле.

Сработает ли парадигма Аль-Каиды и для Китая? Китай «идеологичен», потому что им правит коммунистическая партия, но уже не пытается вывезти свою идеологию за рубеж или же распространить свою политическую власть по всему миру. Раньше Мао Цзэдун поддерживал «маоистские» партии во всем мире. Некоторые китайцы действительно стучат себя в грудь и требуют большего веса на политической арене, дескать, им надоела «мировая гегемония США». Но кто эти люди — исключение или правило?

Как и в случае с мусульманами, реальное положение дел сложное. Китаец, который болеет или здравствует (согласно сложной и выдающейся медицинской традиции), должен теперь перевести свое шанхо (поднимающийся огонь) в несварение желудка или зубную боль. Отсюда простой вопрос — почему страна с населением порядка 1,4 миллиарда человек должна слепо принимать правила, навязываемые миром (то есть Западом) от Европы до Америки, в котором людей примерно вдвое меньше, чем в Китае?

Есть еще и очень зависящие от момента проблемы: что делать с оценкой китайской валюты? Или: что делать, когда рыболовецкий траулер сталкивается с судами соседнего государства?

Здесь, как мы знаем, догматичная вера (с любой стороны) сделает решение и взаимопонимание более трудным, особенно учитывая, что эта вера сочетается с очень щепетильным вопросом самосознания.

Решение для исламского мира, как пишет Фуллер, может оказаться противоположным здравому смыслу. Но ведь и современные представления о том, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, противоречат здравому смыслу, потому что с виду Земля плоская, а Солнце у нас на глазах движется по небосклону вверх и вниз.

Реальный вопрос заключается в новом мировом порядке и в том, какое место в нем займет Китай, особенно в сопоставлении с США, Индией, Японией, Россией или Европой.

Вопрос крайне сложен и еще сильнее усложняется из-за собственной тенденции Китая так сильно ориентироваться на Америку, игнорируя восемь стран-соседей, в том числе Индию, Японию и Вьетнам. С другой стороны, остальные страны склонны недооценивать силу Китая. Китай принес в жертву порядка четырехсот миллионов детей — детей, не родившихся из-за политики однодетных семей.

В по сути безбожном китайском быту ближайшее, что есть к богу — это ребенок; они составляют цель жизни для родителей и предков. Но ради развития [страны] семьи согласились растерзать собственную плоть и отдать своих детей. Более того, в последние годы из-за мечтаний «большого скачка» умерло от голода порядка пятидесяти миллионов, а из-за заблуждений «культурной революции» все горожане страны десять лет подвергались преследованиям и душевным пыткам.

Что же может сделать Запад Китаю такого, чего китайцы не сделали еще сами себе за последние шестьдесят лет? Другими словами, сложно представить, чтобы кто-то применил силу против Китая, и Китай прогнулся. На самом деле многие радикалы в Пекине хотели бы, чтобы началась большая война: население снизится, но Китай не будет сломлен.

А Китай, несмотря на ужасные потери или даже на военное поражение и ядерную войну, расширит границы своей гегемонии и подчинит себе весь остальной мир. Скажем, если погибнет 400 миллионов человек, Китай отменит политику однодетной семьи и за тридцать лет восстановит численность населения до 1,4 миллиарда человек. Только в этот раз они будут еще и вынашивать планы мести.

Реальная проблема — это проблема доверия, надежности и понимания, нужных, чтобы минимизировать враждебность. Если бы США адекватно оценивали исламский мир и Аль-Каиду, Америка, возможно, сейчас была бы сильнее и богаче.

Франческо Сиши — редактор отдела «Азия» в La Stampa. Связаться с ним можно по электронной почте fsisci@gmail.co