Один, два, три - вперед!

Способность администрации Обамы добиться ратификации в Сенате нового договора СНВ во время завершающей сессии в старом составе вызывает все большие сомнения. Поэтому возрастающее значение приобретает гораздо менее заметное российско-американское соглашение о сотрудничестве в гражданской атомной отрасли. Этот договор, также известный как «соглашение 123» (один, два, три – как его называют в Америке) - по номеру статьи американского закона об атомной энергии от 1954 года - является сделкой в гражданской атомной отрасли. Соглашение может вступить в силу после четырнадцати рабочих дней на Капитолийском холме – если не будут предприняты действия против него. Но если оно не вступит в силу до начала работы Конгресса в его 112-м составе, это может нанести гораздо больший урон, чем мы можем себе представить – больший, чем даже задержка с ратификацией нового СНВ.

Почему Соглашение 123 настолько важно?

Пожалуй, это весьма парадоксально для соглашения о расширении торговли в ядерной сфере, но оно может внести существенный вклад в реализацию американских целей нераспространения в отношениях с Москвой. Здесь главное заключается в следующем: российское правительство полагает, что благодаря этому соглашению его гражданская атомная отрасль заработает 2-3 миллиарда долларов, когда американские и российские фирмы согласуют проекты, создавать которые позволяет данный договор. Эти средства помогут поддержать российский ядерный комплекс подобно тому, как ему помогла программа Нанна-Лугара "Совместное уменьшение угрозы", принесшая прибыль предприятиям и отдельным лицам, которые в противном случае могли попытаться заработать эти деньги в нежелательных местах.

Эти доходы могут также создать для российского ядерного комплекса дополнительный стимул выступить в поддержку сотрудничества с Соединенными Штатами. Это усилит слабые пока позиции тех экономических групп и кругов, которые благожелательно относятся к Америке. Кроме того, отвечающий за экономику страны российский премьер-министр Владимир Путин, конечно же, больше заинтересован в Соглашении 123, нежели в новом СНВ. И успех этого соглашения поможет несколько уменьшить скептицизм прагматичного Путина по поводу «перезагрузки». А этот скептицизм является серьезным препятствием в реализации американской политики по отношению к России. Безусловно, для получения максимальных выгод от Соглашения 123 впоследствии потребуется заключить коммерческие контракты между американскими и российскими компаниями. Обама постарается облегчить этот процесс, если уже не сделал этого.

В политическом контексте особенно важно то, что многие россияне считают Соглашение 123 прямой компенсацией президенту Медведеву за его решение запретить поставку в Иран зенитно-ракетных комплексов С-300. Тегеран должен был заплатить за них 800 миллионов долларов; но Россия лишилась этих денег, поддержав интересы США (и Израиля). Если Соглашение 123 не вступит в силу в текущем году, его придется представлять на рассмотрение Конгресса в новом составе. Тогда часы законодательной машины будут запущены снова, и вступление соглашения в силу может в результате затянуться до второй половины 2011 года, что создает полную неопределенность  для Москвы. А это окажет серьезное негативное воздействие на желание и готовность России доверять администрации Обамы. И практические последствия от этого будут более существенными, чем от задержки с ратификацией нового СНВ, поскольку следующий состав Сената при необходимости может рассмотреть этот договор о сокращении вооружений быстрее. Россия вряд ли захочет идти на дальнейшие шаги по Ирану, если российские руководители посчитают, что Соединенные Штаты свою часть этой неформальной встречной договоренности не выполняют.

Если говорить в более общем плане, то судьба Соглашения 123 может оказать намного большее влияние на готовность России сотрудничать по Ирану, чем судьба нового договора СНВ. Это тем более верно, что многие российские военачальники хотели бы загнать СНВ в тупик, чтобы сохранить свободу действий в ядерной сфере (такая точка зрения на контроль вооружений схожа с позицией некоторых руководителей из состава прежней американской администрации). В России количество  сторонников нового договора СНВ ограничено.

Несмотря на сохраняющуюся важность плана действий США и России в области контроля вооружений, материальным воплощением которого стал новый СНВ, это план из прошлого. Реальность такова, что с окончанием холодной войны очень мало кто в США и в России опасается возникновения ракетно-ядерной войны между ними, а поэтому вопросы контроля вооружений уже не вызывают большой озабоченности у людей. В то же время, в условиях отсутствия угроз и общественного интереса вопрос контроля вооружений становится более политизированным, чем во времена холодной войны. Тогда, несмотря на ревизионистскую ностальгию, контроль вооружений был отделен от политики (во времена никсоновской администрации, например).

Новый СНВ не без изъянов, но в целом он заслуживает ратификации. И если администрации удастся найти взаимопонимание со значительной частью республиканцев в составе Сената во время завершающей сессии в старом составе – тем лучше. Но чем меньше шансов на ратификацию, тем важнее становится Соглашение 123 – как амортизатор колебаний в российско-американских отношениях. Чтобы превратить его в реальность, администрация должна активно работать с ведущими членами Конгресса, добиваясь того, чтобы в календаре последней сессии нашлось 14 необходимых дней.