Путин пытается помочь договору СНВ

Листок бумаги, прикрепленный к двери суда в Москве в среду утром, явился вкладом Владимира Путина в усилия администрации президента Обамы, направленные на то, чтобы провести новый договор СНВ через Сенат на этой неделе.

В этой записке содержалось неожиданное объявление о том, что оглашение приговора по последнему делу наиболее известного в России политического узника Михаила Ходорковского отложено и перенесено на 27 декабря. Судья Виктор Данилкин , сообщивший о своем решении в Хамовнический суд по факсу, никак не объяснил свое решение. Однако команда защитников Ходорковского быстро обнаружила связь между этой отсрочкой и надеждами Белого дома на то, что Сенат начнет рассмотрение американо-российского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений еще до перерыва в своей работе в конце этого года. Не стоит забывать, что судьи в России не являются независимыми, и неожиданное решение Данилкина, вероятнее всего, было принято по указанию из Кремля.

Обама, высоко оценивая договор СНВ, сделал его своим приоритетом, поставив его выше законопроекта, отменяющего политику военных в отношении гомосексуалистов по формуле «не спрашивай, не отвечай», выше законопроекта DREAM для иммигрантов, а также выше многих других имеющих определенную поддержку законодательных инициатив. Однако большинство экспертов считает, что этот договор, по сути, предоставляет больше преимуществ России, чем Соединенным Штатам. Он  предусматривает скромное сокращение развернутых стратегических ядерных боезарядов до уровня 1550 для каждой из стран и одновременно ограничивает количество носителей 800 единицами у каждой из сторон. Россия скоро уже опустится ниже этого уровня независимо от того, будет ли заключен договор или нет. Заставляя Соединенные Штаты проводить параллельные сокращения, Москвы пытается поддержать иллюзию относительно того, что она продолжает оставаться в стратегическом отношении сравнимой с Вашингтоном.

Республиканцы в Сенате уже выдвинули целый ряд возражений по поводу нового договора, тогда как Белый дом пытается заручиться поддержкой девяти членов Республиканской партии, необходимой для его ратификации в Сенате. Кроме того, республиканцы возражают против формулировки преамбулы договора, связывающей наступательные и оборонительные вооружения. По их мнению, это может помешать развертыванию американской системы противоракетной обороны, а Россия уже давно выступает против ее создания.

Администрация США убедительно отвергла эти возражения, а также другие замечания, подчеркивая при этом, что ратификация нового договора необходима для того, чтобы возобновить инспекцию российского ядерного арсенала, приостановленную год назад по истечении срока действия предыдущего соглашения.

Однако решение по делу Ходорковского угрожало нарушить баланс в пользу противников договора.
Бывший нефтяной магнат находится в заключении уже семь лет по сфабрикованному обвинению в уклонении от уплаты налогов, которое Путин использовал для того, чтобы захватить принадлежавшую Ходорковскому компанию «ЮКОС», считавшуюся одно время крупнейшим частным предприятием в России. Поскольку тюремный срок Ходорковского заканчивается уже в следующем году, руководство страны выдвинуло против него и Платона Лебедева новое обвинение. Оно невероятно и потому смехотворно – эти два человека обвиняются в хищении всей произведенной их компанией нефти за несколько лет. Представление этого дела в суде неуклюжими прокурорами Путина было столь абсурдным, что даже судья с трудом скрывал свое раздражение.

Ожидавшееся на этой неделе оглашение приговора привлекло к себе внимание мировой общественности. Во вторник большая группа известных в мире политических деятелей обратилась с открытым письмом к президенту Дмитрию Медведеву, в котором было подчеркнуто, что «верховенство закона и гуманитарные ценности» «открыто нарушаются и дискредитируются» в ходе этого дела. Еще более показательно то, что Сенатор-республиканец от Аризоны Джон Маккейн (John MacCain), голос которого может оказаться решающим при ратификации договора СНВ, поднял вопрос о неизбежном обвинительном приговоре по делу Ходорковского в своей речи в Вашингтоне. Он подчеркнул, что, если когда-либо и существовал пример «правового нигилизма» в суде - то есть оскорбления тех самых ценностей о равной справедливости, которые для нас столь дороги, - то это и есть судебный процесс против Ходорковского.

Листок бумаги на двери  московского суда освободил администрацию Обамы от необходимости заручиться поддержкой Маккейна и других сенаторов по вопросу о новом договоре как раз в тот момент, когда бы зачитывался приговор о продлении срока тюремного заключения Ходорковского еще на 14 лет. Это могло бы повлиять на решение Сената. К сожалению, маловероятно, чтобы это изменило результат самого значимого дела о правах человека в постсоветской российской истории.