Приговор, вынесенный в конце декабря московским судом Михаилу Ходорковскому, не должен был никого удивить. После того как три года назад Кремль начал против него новый процесс, можно было с уверенность сказать, что бывшего нефтяного магната признают виновным. Тем не менее, новое осуждение Ходорковского, отбывающего восьмилетнее заключение в Сибири, на дополнительные шесть лет тюрьмы по свежим (и откровенно сфабрикованным) обвинениям многое говорит о ситуации с законностью в России. Столь же показательно и очевидно двойственное отношение Вашингтона к происходящему.
Дело Ходорковского почти десять лет служит символом несправедливости российского правосудия. Ходорковский был одним из первых олигархов в стране. Он разбогател благодаря сомнительным сделкам и грязным делам, характерным для периода ничем не сдерживаемой экономической приватизации, который начался в России в начале 1990-х годов после распада Советского Союза. Однако его стремительное падение десять лет спустя было мало связано с его темным прошлым. Ходорковский оказался под политическим прицелом за поддержку либеральной оппозиции, выступавшей против власти Владимира Путина, который занимал тогда пост президента, и за то, что он заигрывал с идеей побороться когда-нибудь за пост президента. Этим Ходорковский нарушил молчаливую договоренность, согласно которой российское правительство позволяет олигархам обогащаться при условии, что они не будут вмешиваться в политику на государственном уровне.
Ответ Кремля был немедленным и жестоким. В 2003 году, уже через несколько недель после начала конфликта с властью, Ходорковский и его бывший деловой партнер Платон Лебедев были арестованы. Им был предъявлен целый ряд обвинений. Нефтяная компания Ходорковского – «ЮКОС», - одна из самых крупных и успешных в России фирм, была расчленена и по большей части национализирована. В 2005 году после громкого показательного процесса Ходорковский был признан виновным и приговорен к восьми годам заключения в отдаленной сибирской тюрьме.
Однако даже за решеткой Ходорковский остается одновременно раздражителем и полезным политическим инструментом. Предъявив в феврале 2007 года самому известному политическому заключенному в России новые обвинения в мошенничестве и коррупции, российские власти напомнили остальным россиянам, что не стоит идти наперекор Кремлю.
Этой осенью, пока в Москве завершался второй процесс, адвокаты Ходорковского пытались привлечь внимание Вашингтона к грозившему их клиенту несправедливому приговору. К их заявлениям о том, что Ходорковский стал заложником силовой политики Кремля, и что его судьба – это своего рода «лакмусовая бумажка» для российской демократии, внимательно прислушивались некоторые эксперты, которых тревожит продолжающийся дрейф России в стороны авторитаризма. Однако те, чье мнение действительно важно – люди, формирующие официальную политику в отношении России, - их проигнорировали. Белый дом, увлеченный политикой «перезагрузки», самым заметным элементом которой была ратификация Конгрессом договора о СНВ, не захотел вступать в борьбу с Кремлем из-за проблемы прав человека.
Впрочем, об оглашенном 27 декабря приговоре администрация Обамы высказалась с резким осуждением. Пресс-секретарь Роберт Гиббс (Robert Gibbs) заявил, что «нежелание сохранять верность этим универсальным ценностям, в том числе идее законности, мешает России модернизироваться и расширять свои связи с Западом». Однако в остальном Белый дом не дал больших оснований считать, что он всерьез намерен, имея дело с Россией, поднимать вопрос о процессе Ходорковского и других подобных злоупотреблениях властью.
Это может в итоге привести к трагическим как для Соединенных Штатов, так и для России последствиям. Во времена холодной войны американские администрации одновременно фокусировались на природе советского режима и на его поведении на международной арене. Благодаря ряду ощутимых экономических и политических инициатив Америка сумела серьезно изменить то, как СССР обращался с собственным населением, которое он содержал в неволе, и посеять за «железным занавесом» семена свободы.
Администрация Обамы, напротив, поставила процесс выше результата. Она сконцентрировалась на обоюдном сокращении стратегических вооружений, с трудом добившись в последний момент ратификации договора о СНВ прежним составом Конгресса. В то же время, в вопросах о правах человека и демократии в России она избрала политику невмешательства, пожертвовав ими ради областей, в которых взгляды сторон больше совпадают.
Однако, не обращая внимания на внутреннюю политику Москвы, Вашингтон рискует укрепить растущие авторитарные тенденции Кремля и способствовать его отходу от демократии. Это, в свою очередь, сделает реальную перезагрузку отношений еще менее представимой, чем сейчас.
Илан Берман (Ilan Berman) –вице-президент Американского совета по внешней политике.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во времена холодной войны американские администрации одновременно фокусировались на природе советского режима и на его поведении на международной арене. Благодаря ряду ощутимых экономических и политических инициатив Америка сумела серьезно изменить то, как СССР обращался с собственным населением, которое он содержал в неволе, и посеять за «железным занавесом» семена свободы.
