Фрагмент новогоднего обращения Коморовского и его интервью TVP

1. ФРАГМЕНТ НОВОГОДНЕГО ОБРАЩЕНИЯ К НАРОДУ ПРЕЗИДЕНТА ПОЛЬШИ Б.КОМОРОВСКОГО

«… наши мысли и сердца возвращаются к драматическим переживаниям уходящего года. В трагической катастрофе под Смоленском Польша потеряла 96 выдающихся граждан. Погиб Президент Лех Качиньский и его супруга. В этот особый новогодний вечер наши сердца и мысли со всеми родственниками жертв. Солидарность миллионов поляков в момент того апрельского испытания придала силы нашему государству. Польская конституция и институты польского государства сдали этот важный и трудный экзамен…»

2. ФРАГМЕНТ ИНТЕРВЬЮ Б.КОМОРОВСКОГО ТЕЛЕКАНАЛУ TVP INFO 1 ЯНВАРЯ 2011 ГОДА

…сразу после катастрофы под Смоленском в одном из первых интервью я сказал, что у меня есть свой собственный опыт, как у министра обороны, связанный также с оценками катастроф военных самолетов. Такая катастрофа почти всегда обнажает целый ряд различных недостатков, разных недочетов и ошибок. Но всегда есть один из них основной и самый главный. В данном случае, в смоленской катастрофе, по моему убеждению, самым важным было то, что была предпринята попытка посадки в условиях отсутствия видимости, в погодных условиях, в которых эта попытка посадки абсолютно не должна была иметь место. Все остальные вопросы – это дополнительные моменты. Они могли привести к тому, чтобы ситуация еще осложнилась, однако это основная причина, и я бы советовал не искать каких-либо дополнительных чрезвычайных объяснений, поскольку, по моему убеждению, вопрос, к сожалению, до боли прост.

Корреспондент: Есть еще и вопрос ответственности моральной, политической, как утверждают некоторые, поскольку мы так ждем доклада, этого окончательного доклада, готовящегося МАК. Уже известно, что и польская комиссия изучения авиапроисшествий готовит свой собственный доклад. Хорошо ли, что и польская, и российская стороны готовят доклады? У нас что, будет и польская правда, и российская правда?

- Такие процедуры существуют. То есть в рамках российской процедуры вопрос понятен – российская сторона представляет доклад по итогам своего следствия и Польша высказывает свои соображения в отношении этого доклада. Она уже это сделала. Посмотрим, что с ними сделает российская сторона. Я бы, разумеется, хотел, чтобы в конце мнения обеих сторон максимально сблизились, однако тут есть некоторые различные оценки, может быть также различные восприятия. Нужно держать в голове то, что может так случиться, что, как и предусматривается процедурой, будет опубликован доклад российской стороны и будут также параллельно опубликованы замечания или приложение польской стороны. Оно может быть критическим и обращать внимание на другие причины катастрофы, на другие дополнительные обстоятельства.

В то же время существует процедура, связанная с польским следствием. Польская прокуратура также проводит следствие по вопросу катастрофы, пользуясь как информацией, получаемой по ходу российского следствия, так и из своих собственных источников, различными исследуемыми документами. Все это будет происходить схожим образом. Это польское следствие закончится позицией польской стороны по тому же самому вопросу.  И, разумеется, общественные мнения Польши, России, всего мира смогут сравнить оба документа. Если российская сторона посчитает, что по каким-либо неизвестным нам причинам, или по причинам, которых мы не можем себе представить, она не сможет принять во внимание ожидания польской стороны в отношении расстановки акцентов в своем документе, тогда будут опубликованы соображения польской стороны. Тогда специалисты, а также каждый из нас, смог бы высказаться, какой из документов более убедителен. Тем не менее, скорее интуитивно, почти все мы хотели бы, чтобы не множились сомнения, чтобы было ясное общее объяснение. Это было бы точно лучше. Но, если все же это будет невозможно, будут различные мнения по этому вопросу.
 
- Этого нельзя исключить…

- Однако лично я убежден, что и в одном, и в другом документе, возможно, в польском приложении и российском документе, никто не поставит под вопрос того, что главной причиной катастрофы была попытка посадить самолет, предпринятая в погодных условиях, которые этого абсолютно не позволяли.

- Речь, прежде всего, о том, чтобы содержание доклада не стало попыткой спихнуть ответственность на другую сторону. Я бы еще хотела Вас спросить о Давосе, поскольку не исключено, что там состоится встреча с Президентом России и наверняка речь зайдет о словах, касающихся высказываний премьера Дональда Туска, который сказал, что доклад МАК неприемлем, а Президент Медведев ответил: «Хотел бы предположить, что это были эмоции и реакция на внутренние перипетии, с которыми сталкивается Польша». Понятное дело, что эти слова адресованы полякам и, может быть, являются уходом от ответственности.

- Похоже на то, что каждый из политиков говорит как для внешнего партнера, так и для собственного общественного мнения, и это нормальная вещь. Но я скажу так: главное здесь материал, который польская сторона передаст в качестве своих соображений к российскому документу. Это будет язык аргументов. Но мы должны помнить, что…

- А если Ваша встреча с Президентом России состоится, затронете ли Вы этот вопрос?

- Знаете, это вопрос Правительства и прокуратур. Я считаю, что этот доклад не готовят президенты, ни Медведев, ни я, поэтому мы можем также считать…

- Вы сказали «вести переговоры», господин Президент…

- Нет, нет, нет.

- В этом случае видите ли Вы какую-либо свою роль в этом процессе…

- Нет, нет, нет. Президенты могут оценивать, не нарушены ли правила. Они также могут сделать еще одну вещь. На мой взгляд, они могут содействовать тому, чтобы создавался климат, подталкивающий обе стороны стараться, чтобы окончательная позиция была как можно ближе к взаимной точке зрения. То есть мы хотим, чтобы не было никаких разногласий. А если они и будут, то в этом также нет трагедии, поскольку процедура задумана таким образом, что каждый может высказать замечания к докладу, может быть, что-то в него внести, а другая сторона может это использовать или нет.

- Все указывает на то, что будет два доклада.

- Два это точно, только появится российский доклад и польская точка зрения, польские соображения, приложение к докладу. Вопрос в том, будут ли в итоге эти соображения приняты во внимание авторами российского документа и в какой степени. Но это уже вопрос убеждения друг друга.