В декабре 2010 года Cенат дал «добро» на новый договор СНВ. Новое соглашение вызвало много споров, и в итоге договор, наконец, прошел через Сенат, но голосов, поданных против, было больше, чем по любому другому ядерному договору раньше. Российская Дума (парламент) сейчас находится в процессе одобрения договора (никогда не было особо серьезных сомнений в том, что она его одобрит). И вот когда новый документ практически вступил в силу, сторонники контроля над вооружениями в Вашингтоне уже проводят многочисленные внушительные семинары и конференции для продвижения своих дальнейших целей. Администрация Обамы также начала публично обсуждать свою новую повестку дня в плане контроля над вооружениями, которая включает дальнейшее сокращение единиц ядерного оружия и консультации с Россией по американской системе противоракетной обороны.
Однако прежде чем переходить к новым этапам программы контроля вооружений, было бы полезно вернуться к тем спорам и дискуссиям, которые сопровождали новый договор СНВ в США. Сейчас для этого самое подходящее время, потому что в ходе продолжающегося процесса ратификации документа Госдумой российские власти сделали публичные заявления, подтверждающие обоснованность некоторых сомнений американских скептиков. Администрация Обамы, возможно, пыталась добиться согласия Сената до ратификационного процесса в Госдуме, опасаясь именно подобного рода заявлений, и не исключено, что русские хотели, чтобы Дума рассматривала договор только после сената по той же причине.
Еще в самом начале американских дискуссий по новому договору СНВ некоторые скептики ссылались на статьи в российских аналитических журналах, указывающие на то, что потолочные значения для стратегических ядерных вооружений в новом соглашении потребуют со стороны России совсем незначительных сокращений, если таковые вообще понадобятся; оказалось, новый договор требует сокращения вооружений только от США. Например, 24 июня 2009 года – еще до подписания президентом нового договора СНВ – я отмечал на открытых слушаниях в комитете по международным делам Палаты представителей, что число российских единиц ядерного оружия судя по всему резко сократилось и в отсутствие какого бы то ни было соглашения. Это произошло потому, что российские силы в общей массе достигли конца своего срока службы – и в данном контексте Россия безусловно будет хотеть вести переговоры по такому соглашению, которое на деле потребует сокращений только со стороны США. Примерно год спустя, когда стали известны детали нового договора СНВ, я отмечал на слушаниях в комитете Сената по вооруженным силам, что мои предыдущие опасения подтвердились: договор действительно подразумевал неизбежные сокращения только Соединенными Штатами. Россия, как выяснилось, обговаривала потолочные значения для стратегических ракет-носителей на таком уровне, который уже превышал ее текущие запасы (которые бы и дальше продолжали снижаться безо всякого нового СНВ). У России на самом деле будет возможность даже нарастить свои силы согласно этому новому договору.
И как же администрация ответила на озабоченность скептиков тем, что новый договор СНВ не потребует реального сокращения сил со стороны России? Она практически всегда просто игнорировала или отрицала это. Когда сенатор Роланд Беррис (Roland Burris) спросил, были ли хоть в какой-то степени «правдивы» эти опасения на слушаниях 17 июня 2010 года в комитете Сената по вооруженным силам, госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что новый договор СНВ «потребует сокращений с российской стороны», и эти заявления, в противоположном смысле, были «прекрасным примером» того, как «аналитики, которые просто вообще не верят в договоры по контролю вооружений, с моей очки зрения, лишь передергивают». Когда сенатор Кит Бонд (Kit Bond), заместитель председателя комитета сената по разведке, в своей речи в Сенате 18 ноября заметил, что договор «заставляет США сокращать силы в одностороннем порядке», в то время как «русским на самом деле он даст возможность нарастить свои силы», Госдепартамент США ответил документом под названием «Опровержение выступления в сенате сенатора Кита Бонда 18 ноября 2010 года», которое категорически опровергало заявления сенатора.
Теперь – после того, как Сенат одобрил новый договор СНВ – высокопоставленные российские официальные лица подтверждают опасения скептиков из США. Статья «Агентства военных новостей» («Интерфакс»-АВН), озаглавленная «Текущее количество российских ядерных вооружений спокойно укладывается в ограничения договора СНВ» гласит, что выступая в Думе и говоря о новом договоре СНВ, российский министр обороны Анатолий Сердюков заявил, что Россия не уничтожит ни одной пусковой установки или боеголовки до конца их срока службы: «Мы не сократим ни единицы». Статья гласит, что Сердюков объяснил Думе, что «Россия сегодня обладает меньшим количеством ядерных боеголовок и средств доставки, чем количество, указанное в новом российско-американском договоре», и что «по всем параметрам, даже по пусковым установкам мы достигнем уровня, указанного в договоре, лишь к 2028 году. Что касается ядерного оружия, то по этому параметру это произойдет к 2018». Дума, вероятно, высоко оценила новости.
Чтобы не предполагать, что российский министр обороны «оговорился», заметим, что уважаемый российский военный журналист Александр Гольц за день до выступления Сердюкова сказал, что количество российских стратегических пусковых установок для ракет с ядерными боеголовками будет значительно ниже установленного новым договором СНВ потолка в 700 развернутых ракет «с самого начала, и далее продолжит уменьшаться и дальше, примерно до 390 единиц» к 2017 году. Фракция российской Коммунистической партии в Госдуме настаивает, что Россия должна поддерживать количество стратегических пусковых установок для ракет с ядерными боеголовками и самих боеголовок на уровне не менее чем на 10% ниже потолочных значений договора, – что означает, что потолочные значения нового договора СНВ по ядерным боеголовкам и средствам доставки выше, чем хочет даже воинственная российская Компартия.
Этот момент – что российские силы уже ниже потолочных значений нового договора СНВ и договор вводит в действие обязательства сокращения в одностороннем порядке только для США – открыто и с ликованием обсуждался некоторыми российскими обозревателями за месяцы до окончательного решения сената США по договору. Но администрация Обамы обыкновенно представляла договор как документ, который потребует сокращений со стороны России, а высокопоставленные российские чиновники хранили молчание вплоть до того, как Сенат сделал свое дело. Теперь высшие российские официальные лица публично признают, что критики в США, которых администрация Обамы обвиняла в искажении информации и «передергивании», были правы.
Даже понимая все последствия договора, Ссенат мог бы одобрить новый СНВ. Но по этому вопросу Сенат, как Рик, который приехал в Касабланку на воды*, как представляется, был введен в заблуждение.
*отсыл к известной цитате из кинофильма «Касабланка» 1942 года с Хамфри Богартом и Ингрид Бергман:
Капитан Рено: Что, черт побери, привело вас в Касабланку?
Рик: Здоровье. Я приехал в Касабланку на воды.
Капитан Рено: Воды? Какие воды? Мы в пустыне.
Рик: Меня ввели в заблуждение.
Кейт Пэйн – профессор, глава отделения оборонных и стратегических исследований в Госуниверситете Миссури (Вашингтонский колледж) и бывший заместитель министра обороны.
