В течение более чем 30 лет геополитика Ближнего Востока строилась на американо-египетско-израильских отношениях. Большую часть времени центром притяжения выступали Каир и египетский президент Хосни Мубарак. Неужели эта эра подходит к концу?
Вы смотрите программу Agenda, на этой неделе ко мне по телефону из Нью-Йорка присоединяется Джордж Фридман (George Friedman). Какое влияние сложившаяся ситуация окажет на Ближний Восток?
- Совершенно определенно то, что дни Мубарака сочтены. Пока не ясно, повлияет ли это, и каким образом, на Ближний Восток. Это на самом деле зависит от того, каким будет режим его преемника. Мубарак надеялся на то, что его сменит его сын Гамаль. Сейчас это все менее и менее вероятно. В Египте проходят демонстрации. Тяжело сказать, насколько все это серьезно. Западные СМИ, разумеется, сразу додумывают, что на улицы страны вышли сторонники демократических реформ, потому что они общаются с теми, кто говорит по-английски, а такие обычно являются сторонниками демократических реформ. Мы не знаем, что делают «Братья-мусульмане» и на что они способны. Мы не знаем, произойдет ли военный переворот, в результате которого Мубарак уйдет с поста, или будет сформировано исламское правительство, или мы просто увидим мирный дисциплинированный переход власти к преемнику после смерти Мубарака или даже до этого. Однако, что бы ни случилось, это будет иметь громадное значение, в зависимости от того, что конкретно произойдет.
- Какое значение имеет возвращение в Каир Мохаммеда эль-Барадеи?
- Эль-Барадеи – египетский Горбачев. Горбачева сильно любят американцы и искренне ненавидят русские. Не сказал бы, что Эль-Барадеи прямо ненавидят в Египте, однако у него вряд ли есть прочная и эффективная политическая поддержка в стране. Не забывайте о том, что армия является движущей силой в Египте с 1956 года, что и Гамаль Абдель Насер, и Анвар Садат, и Хосни Мубарак они все военные, и что армия – одна из самых современных и действенных сил в стране. Так что первая версия по умолчанию заключается в том, что, невзирая на то, что сейчас делают демонстранты, на место Мубарака придет человек в военной форме. Второй вариант такой: то, что сейчас творится на улицах, запустит механизм Исламской революции – таким образом, как Иранская революция 79 года, которая казалась сопротивлением гнетущей власти шаха и получила широкую поддержку западных правозащитных организаций, а в итоге привела к тому, что контроль над страной перешел к радикальному исламистскому режиму во главе с Аятоллой Хомейни. Такой вариант возможен, хотя сейчас он кажется не очевидным.
Однако реальный вопрос, который из всего этого встает, очень прост: Египет являлся проамериканской страной, у которой было мирное соглашение с Израилем, которое эффективно действовало в течение 30 лет. Вступаем ли мы теперь в период, когда египетская политика изменится, мирный договор с Израилем перестанет действовать, и Израиль из страны, которая чувствует полную безопасность от внешних угроз, превратится в страну, которая снова находится под угрозой со стороны Египта, в особенности если Каир начнет перевооружаться?
И второе - каким образом исламистский Египет повлияет на позиции США в регионе? Египет является центром тяжести арабского мира – несомненно это крупная страна, не по зубам Саудовской Аравии или Ирану или кому-либо еще. Если Египет станет исламистским государством, Америка вступит в новую фазу своей войны против джихадистов. Итак, будет ли новое правительство в Каире джихадистским? Я так не думаю, однако в этом и есть вопрос: что сейчас произойдет. Наименее вероятный вариант – долгосрочное реформистское демократическое правительство.
- Многие комментаторы в СМИ говорят о так называемом «эффектом Туниса», - прогнозируется конец эпохи династий на Востоке. Сейчас под угрозой Мубарак, а завтра, может быть, и все остальные.
- В случае Мубарака, он не под угрозой, он судя по всему все равно умирает. Я имею ввиду, что он в любом случае уйдет. Разговоры о переходе власти ведутся уже несколько лет. Так что да, может быть, случившееся в Тунисе повлияло на ситуацию в Египте, однако сам Тунис это хвост египетской собаки. Также не стоит забывать, что различия между франкоязычной Северной Африкой и англоязычной Северной Африкой, которые находились под управлением Франции и Англии соответственно, очень существенны. Тунис и Египет очень далеки друг от друга. В принципе вдохновить каких-то людей на демонстрации возможно, однако ни в одной из этих стран, кроме Туниса, эти протесты не были особенно значимыми и эффективными. СМИ сразу начинают поднимать шум – я видел заголовок о том, что Египет в огне, - на самом деле это не так. Он может загореться, такого нельзя исключать, однако не стоит также забывать пример Зеленой революции, которая произошла в Иране пару лет назад, в 2009 году. Тогда СМИ вовсю трубили о том, какие грандиозные преобразования происходят и что правительство держится на плаву, а правительство тем временем очень эффективно потушило протесты и с тех пор мы о них слыхом не слыхивали. То есть, определенности пока нет, определенно лишь одно: то, что происходит в Тунисе, не имеет особенного значения для мира, тогда как происходящее в Египте имеет очень большое значение.
- Что произойдет, если в стране случится военный переворот и к власти придет военный?
- На самом деле военные уже у власти в Египте. Мубарак – армейский человек. Садат был военным. Насер был военным. Если военные останутся у власти, избрав кого-то из своих рядов в президенты, я думаю, что все останется на своих местах, это будет означать, что режим выжил. Намного значительнее будут последствия, если обычный преемственный переход власти в рамках военной ячейки не случится. Одна из причин того, что военные не хотели прихода к власти Гамаля Мубарака заключается в том, что он не был элементом армии в том смысле, в каком был его отец. Они ему не доверяли. Так что речь идет о преемственности в рамках военной ячейки. Что-то вроде военного переворота, в результате которого военные получат больше открытой и прямой власти, в чем они на самом деле не нуждаются.
На самом деле нам стоит задаваться следующим вопросом. С 1977 года – а может, и раньше – геополитика Ближнего Востока строилась на американо-египетско-израильских отношениях. Изменится ли этот расклад? Если ситуация поменяется, это будет иметь гигантские последствия. Конечно, СМИ будут страшно возбуждаться на любые демонстрации, в особенности если они будут освещаться в твиттере, однако это еще ничего не означает.
