Эдвард Лукас: различие между Россией и Эстонией заключается в журналистике

Недавно я принял участие в работе очень интересной конференции по вопросам психологической войны, организованной правительством Эстонии. Среди ее участников были разведчики, политики, военные Эстонии, а также специалисты и журналисты из Америки, Финляндии, Латвии, Литвы, Польши и Венгрии. Согласно правилам Chatham House я не могу называть имена. Но на конференции были четко обозначены три основные темы.

Во-первых, эстонцы чувствуют, что они вместе со своими соседями попали в необъявленную войну. Они уверены, что Россия пытается с помощью скоординированной и хорошо финансируемой кампании подорвать основы их государственности, навесить на них ярлык нацистов, вызывать недовольство среди русскоязычного населения и создать из него в прямом смысле слова пятую колонну.

Один высокопоставленный правительственный чиновник представил в своем выступлении конкретные примеры и пролил свет на связанные с ними темы и каналы. Это можно трактовать по-разному. Я подозреваю, что далеко не все появляющиеся в СМИ России негативные комментарии или  однобокие новости исходят из распоряжений, напрямую отданных сверху. Предубеждения могут во многих случаях проявляться неосознанно.

Тем не менее, поразительно, как негативные новости появляются или исчезают в зависимости от того, с каким балтийским государством в настоящий момент Россия пытается подружиться или использовать против него силовые приемы. Я могу понять, почему так озабочены эстонцы (впрочем, если бы я был финном, то был бы тоже озабочен). Особенно много размышлений вызывает анализ словарного запаса русских, используемого в зарубежных информационных операциях. В следующий раз призадумайтесь, когда увидите в этом контексте слово «гуманитарный», и тщательно изучите, кто или что может стоять за этим словом.

Во-вторых, порой лекарство может быть хуже   самой болезни. Представленный на конференции военный анализ был безрадостным, потрясающим и требующим немедленных действий. Я хорошо понимаю, почему правительствам  необходимо предпринимать атакующие операции в информационной войне (в Америке это обозначается внешне ничего не говорящим термином «открытая дипломатия»). И я понимаю, почему необходимы защитные меры. Тем не менее, было бы ошибочно рассматривать местную журналистику в этой войне как врага или партнера.

Похоже, что некоторые чиновники Эстонии всерьез верят, что журналисты их страны ленивы, коррумпированы, не пригодные ни на что пропагандисты, что их негативные и стремящиеся к сенсационности статьи подрывают общество и наносят ущерб интересам государства. Особенно указывают они на то, что к национальным мифам следует относиться с уважением. Так же как никто, листая семейные альбомы, не собирает вокруг себя детей и не рассказывает о том, что за глянцевыми счастливыми фотографиями скрываются нарушения брачных уз, жестокость, близорукость и прочее тщательно скрываемое грязное белье, так и в задачи журналистов должны входить не насмешки, а возвеличивание всего, что составляет национальную самобытность. Я с этим совершенно не согласен и высказал свое мнение. Большим различием между Эстонией и Россией является то обстоятельство, что журналистика Эстонии настолько свободна, что может позволить себе быть грубой, саркастической, вульгарной и неуважительной. Порой это изнурительно, но в любом случае лучше шум на игровом поле, чем тишина в тюремной камере.

Было бы ужасно, если бы эстонские журналисты относились к руководителям своей страны с таким же почтением и раболепием, как их коллеги по ту сторону границы. Свободная журналистка является великолепной платформой для представителей государственной обороны по отражению враждебной пропаганды и обнародованию своих идей.  Но для этого журналистика должна быть, прежде всего, свободной.

Третья большая проблема - деньги. Как сможет малое государство содержать высококачественную журналистику, в которой нуждается демократия? Чем меньше рынок, тем больший возникает соблазн играть на сенсациях и идти на уступки коммерческим (или политическим) «спонсорам».

Я являюсь ястребом, поддерживающим тонкое государство, и до сих пор избегаю дома телевидения, так как мне не нравится обязательная плата за лицензии ВВС. Но в таких странах как Эстония, поддержка налогоплательщиками хорошей журналистики – например, общественно-правового телевидения и радио – просто жизненно необходимо в целях государственной безопасности. И русскоязычные программы могли бы быть лучше. 

Эдвард Лукас (Edward Lucas), редактор британского еженедельника The Economist

Перевод Хейно Сарап