Долгих лет генсеку-освободителю

Михаилу Горбачеву исполняется сегодня 80 лет. Последний генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и последний президент Советского Союза пригласил гостей на свой день рождения не в Москву, а в Лондон.

Это очень символично: на родине его любят и уважают гораздо меньше, чем на Западе, где отец перестройки – это в первую очередь герой, «генсек-освободитель», который дал свободу народам бывшего советского блока, разрушил Берлинскую стену и получил Нобелевскую премию мира.

Соотечественники, если уж и вспоминают о нем, то в основном, рассказывая старые жестокие анекдоты, как этот: Горбачев потерял власть. Народ спрашивают, следует ли наказать его за распад империи. 100 процентов опрошенных против. Из них 10 процентов  - т.к. он старался и что-то хорошее все-таки сделал, и 90 процентов – т.к. для него еще не придумали достаточно сурового и болезненного наказания.

В глазах большинства своих соотечественников он является, по меньшей мере, неудачником, если не врагом или даже предателем своей огромной страны, который из-за недостатка решимости или в результате сговора с неприятелями привел СССР к развалу. Владимир Путин назвал это событие «крупнейшей катастрофой XX века».

Однако сам Горбачев не хочет быть «великой» фигурой в том смысле, в каком принято использовать это слово в России. Здесь, чтобы быть «великим» нужно быть таким, как Сталин. «Великим» был также изверг и убийца собственного сына Иван Грозный. И этот царь, хотя он и был кровавым, является сейчас кандидатом на попадание на православные алтари.

Еще более «великим» был Петр I, по приказу которого при строительстве восхищающего сейчас своей элегантностью Петербурга погибли как минимум 40 тысяч принужденных к рабскому труду крепостных. Не имеет значения, что именно он споил российский народ, так как зарабатывая на водке, собирал деньги на завоевания и создание мощной державы. Управлявшие Россией в 90-е годы прошлого века демократы поставили в самом центре Москвы огромный памятник именно Петру.

А вот царь Александр II великим не был. Он не совершал завоеваний и не расширял империю. Он «лишь» дал свободу крестьянам. Он «лишь» модернизировал страну. Вчера совершенно без резонанса минула годовщина смерти «царя-освободителя», ровно 130 лет назад погибшего от рук террористов. На завтра же приходится 150-ая годовщина эпохального манифеста Александра II об отмене крепостного права. На эту тему в России тоже тихо.

Чтобы заработать себе определение «великий» необходимо еще возвышаться над народом, быть окруженным сакральным культом власти, вызывать трепет. После каждого выступления такого лидера должны прозвучать «долгие продолжительные аплодисменты». Тот, кто осмелится рассказать о нем анекдот, должен расплатиться за это лагерем, строя какой-нибудь канал или завод за полярным кругом.

И Горбачев как раз от этого отказался. Провозгласив, вскоре после того, как в марте 1985 года он стал генсеком КПСС, политику гласности, а в итоге отменив цензуру, он согласился на то, что сам подвергнется критике. Он был способен публично пересказывать (впрочем, он делает это и сейчас) анекдоты о самом себе.

На митингах он часто вступал в дискуссии с гражданами. За это его резко критиковали и партийные консерваторы, и демократы во главе с Борисом Ельциным. Ни один из предшественников Горбачева не позволял себе чего-то подобного. Горбачев не карабкался на пьедестал, он снял налет бронзы с высшей власти.

Даже те, кто как известный историк Юрий Афанасьев, относится к последнему генсеку с уважением, по сей день повторяют, что свое место в истории Горбачев парадоксальным образом заслужил тем, что ему не удалось достичь ни одной из целей, к которым он стремился.

Ведь действительно: он хотел сохранить коммунистическую партию, а она под его руководством развалилась; он хотел спасти Советский Союз, а СССР, в то время, когда он им руководил, распался; он хотел уберечь советский социализм, но тот оказался пережитком прошлого. Вопреки усилиям и планам Горбачева рухнула Берлинская стена, народы центральной Европы обрели свободу, а Россия развернулась от коммунизма к демократии.

Дело, однако, не в том, что Горбачев мечтал о реформированном Советском Союзе и «социализме с человеческим лицом», а в том, какую цену он не был готов платить за сохранение империи и своей власти. В России до сих пор спорят, произошла ли бойня в Тбилиси в 1989 году или в Вильнюсе в 1991 с ведома и при согласии Горбачева. В конце концов он управлял страной, так что он нес ответственность за Литву и Грузию, за кровавые конфликты в Нагорном Карабахе или в Ферганской долине.

Однако Горбачев не принадлежал к числу тех лидеров, которые прибегают к насилию и холоднокровно решаются пролить реки крови. Он смог понять, что время СССР и его строя подошло к концу, а обращение к силе ради их защиты было бы преступлением. 25 декабря 1991 года Горбачев спокойно покинул Кремль, оставив его Ельцину. С сердцем переполненным горечью, но не побежденным: он одержал нравственную победу, потому что не защищал свою власть любой ценой. 

Страшно подумать, что было бы с Россией и с нами, жителями «коммунистического лагеря», если бы Горбачев оказался одним из таких предводителей, которых россияне обычно признают «великими».