Робер Галик (Robert Galic) рассказывает о том, как газета L’Illustration освещала Октябрьскую революцию в России в перспективе сохранения альянса с Францией.
К январю 1917 года армии Антанты и центрально-европейских государств сражаются уже два с половиной года, а исход войны по-прежнему не определен. Умывшись кровью в Восточной Пруссии, «русский каток» вынужден отойти на линию фронта, которая протянулась от Балтики до Карпат. Несмотря на неудачу Брусиловского прорыва летом 1916 года, Россия держится довольно хорошо. По крайней мере, именно об этом сообщает своим читателям газета L’Illustration. Пятнадцать месяцев и две революции спустя подписан Брест-Литовский мирный договор. Советская Россия выходит из войны. Для Франции - это наихудший из возможных сценариев.
Так смогли ли французские читатели L’Illustration следить за невероятным развитием событий, которые происходили в России в течение 1917 года? По мнению Робера Галика, автора исследования о работе этого первого иллюстрированного еженедельного издания на французском языке (газета выходила с 1843 по1944 годы и выделялась частым использованием фотографий, карт и рисунков, а также талантом своих сотрудников, один из которых, Луи Грондижс (Louis Grondijs), считается первым военным корреспондентом), журналистам L’Illustration удалось сообщать самые подробные «Новости из России». Несмотря на точность, передавались они через призму Первой мировой войны и стремления сохранить доверие французов к своему российскому союзнику.
Хотя в начале 1917 читателям и были известны все подробности о ходе военных операций, они ничего не знали о проблемах в российской армии и нарастающей уже много лет напряженности во всех составляющих царской России: от крестьянских масс до волнений рабочих и национальных движений в периферийных регионах. Нужно сказать, что людям далеко не всегда было легко понять эту Россию, где Февральская революция состоялась в марте, а Октябрьская на самом деле произошла в ноябре (все дело в юлианском календаре, который на 13 дней отстает от привычного нам григорианского). Чтобы объяснить падение царского режима в результате всего лишь трех дней голодного бунта, корреспонденты прибегли к аналогии: Февральская революция - это отражение революции 1789 года. Николая II, как и Людовика XVI представили «слабым монархом», на которого «оказывала пагубное влияние его супруга» «немка» Александра, сравнив это с воздействием «австрийки» Марии-Антуанетты на короля Франции.
Кроме того превращение «тюрьмы народов» в республику по-видимому лишь укрепило идеологическое единство Антанты: «Да здравствует союз двух свободных стран, Франции и России!»
Корреспонденты L’Illustration в России подробно (пусть и с большим опозданием) описали революционное действо, противостояние временного правительства и петроградских Советов, июльское восстание большевиков и попытку государственного переворота генерала Корнилова, однако главный, по их мнению, вопрос заключался в том, сможет ли Россия продолжить войну. Кто победит, сторонники ведения войны или последователи ленинской программы-максимум, которые выступали за немедленное заключение мира? «Каким бы ни был режим, к которому приведет революция в России, главное для нас - сохранять уверенность в том, что все делается на пользу союза против общего врага», - пишет корреспондент газеты 24 марта 1917 года.
Суждения об основных действующих лицах также менялись крайне быстро: если сначала Керенского считали опасным экстремистом, то после того как он получил портфель военного министра, его начали представлять как нового Наполеона. Что касается Троцкого, о нем долгое время упоминали лишь вскользь, но когда тот стал народным комиссаром иностранных дел, то сразу получил статус главного мыслителя в среде новой власти. Тем не менее, задача издания всегда оставалась неизбежной: любыми способами (включая цензуру и искажение фактов) поддерживать иллюзию того, что Россия оставалась верным союзником Франции.
Пример работы L’Illustration во время событий 1917 года наводит нас на размышления о последствиях искаженного и выборочного представления событий во имя государственных интересов и стремления успокоить читателей. Такова цель автора этого увлекательного произведения, которое читается как настоящий репортаж.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Хотя в 1917 году французским читателям были известны подробности участия России в Первой мировой, они ничего не знали о проблемах в российской армии и нарастающей уже много лет напряженности в царской России: от крестьянских масс до волнений рабочих и национальных движений в регионах. Европейцам нелегко было понять эту Россию, где Февральская революция состоялась в марте, а Октябрьская - в ноябре.
