Юрий Шаповал: Проблема «раскрепощения» крестьянства является неотъемлемой частью вопроса о становлении гражданского общества в современной Украине

150-летие отмены крепостного права в Украине отмечалось и обсуждалось значительно меньшей степени, чем в России, что, в конечном итоге, логично и естественно. Не только потому, что украинцы все больше стремятся относить себя к другой государственнической традиции (хотя это тоже очень важный момент), но и из-за того, что украинское «издание» закрепощения имело свои существенные особенности, а последствия реформаторского решения Александра ІІ для украинцев и россиян были и являются не совсем одинаковыми.

«Крепостное право на украинских землях вводилось значительно позже, чем на российских. Именно в этом и заключается разница — в степени закрепощения и проникновении крепостничества в любые сферы жизни, — говорит доктор исторических наук Валентина Шандра. — Кстати, когда еще Александр І внедрял проекты ликвидации крепостничества, то он хотел начать с Украины, поскольку здесь крепостничество не так сильно укоренилось». Не развился институт крепостничества и в южных губерниях Украины и Крыма, поскольку их Екатерина ІІ заселяла на принципах выгодной колонизации. По степени закрепощения приближались к внутренним российским лишь украинские правобережные губернии, что объясняется длительным их пребыванием в составе Речи Посполитой. Валентина Шандра отмечает, что украинское крепостничество отличается тем, что на украинских землях была своя структура населения. «Если для России разделение общества свелось практически к таким двум слоям, как помещики и крестьяне, то для Украины многочисленным оставался такой слой, как казачество, — комментирует историк. — Казаки получили право на владение землей и владели землей практически так же, как дворяне. Пусть этой земли было не так много, но они получали ее в частную собственность. Вместо того, чтобы иметь казачество и использовать его военные возможности, Россия ограничила его права и возможности».

Однако относительная готовность украинцев к ведению хозяйства и рыночным отношениям на селе в силу разных исторических обстоятельств так и не смогла превратиться в реальное развитие аграрного сектора. Получив свободу в 1861 году, в ХХ веке украинских крестьян ожидал новый виток проблем.
«Освобождение крестьян в 1861 году было фатально поздним. Особенно по сравнению с тем, что в это время происходило в Европе, — замечает доктор исторических наук Юрий Шаповал. — Поэтому фактически никакого освобождения и не было. А теперь перебросим мостик в ХХ век. Украинское крестьянство должно было бы конституироваться, самоопределиться, иметь свои яркие репрезентанты — не только мятежников, но этого, к величайшему сожалению, не случилось. Зато крестьянство стало объектом для многих не самых успешных экспериментов. Как здесь не провести параллель с сегодняшней Украиной? Жалкие попытки каким-то образом влиять на власть — фрагментарные, локализованные и несостоятельные. Это и является основной проблемой. Когда видишь протесты аграриев во Франции, Польше, есть ощущение, что это протест свободных людей. В Украине этого нет. Если мы преодолеем данную проблему, это выделит нас из российского контекста, где крестьянство было рабским и остается таким».

Кстати, об ощущении свободы (или же его отсутствии). Некоторые (только некоторые) российские журналисты отметили еще один юбилей, напрямую не связанный со 150-летием отмены крепостного права, однако объединенный с первым историческим контекстом и, наверно, грузом последствий. 55 лет тому назад состоялся знаковый ХХ съезд КПСС, на нем впервые были озвучены преступления тирана, который фактически уничтожил украинское крестьянство.

«В начале 1930-х годов украинские крестьяне с колоссальным рвением защищали свои земли, они стояли насмерть. Это было сопротивление режиму, который разрушал эффективное индивидуальное крестьянское хозяйство, — рассказывает Юрий Шаповал. — Чем это закончилось? Голодомором 1932 — 1933 годов. После чего у украинского крестьянства не было шансов ни сохранить ощущение свободы, ни элементарно выжить».

Тем не менее обескровленное и полностью коллективизированное украинское крестьянство и в советских условиях демонстрировало чудеса эффективного ведения хозяйства. Привычка к коллективной собственности и лишение индивидуальной ответственности стала очередным ударом по украинской хозяйственности. Однако не последним.

1990-е годы, казалось бы, могли стать трамплином для потенциально аграрно успешной Украины. Однако наслоение нерешаемых веками проблем на фоне общенациональной коррумпированности, урбанизационных и глобализационных процессов и до сих пор тянет украинское село в экономическую бездну, а крестьян — на социальное дно.

«Мы планируем до 2014 года практически «закрутить» по всем направлениям реформы в аграрном секторе экономики», — заявил недавно Президент Украины Виктор Янукович. Ведь невзирая на то, что страна имеет самые благоприятные условия для ведения сельского хозяйства, подчеркнул гарант, она никак не может дать людям возможности для эффективной обработки земли. «Крестьяне не имеют достойного заработка. Земельные ресурсы разворовываются, а потребительский рынок Украины заполнен импортными продуктами питания, не всегда надлежащего качества», — открыл истину Янукович. Поэтому глава государства поручил правительству с 2012 года запустить свободный рынок земель сельскохозяйственного назначения.

С населением в 46 миллионов Украина производит продовольствия на 120 миллионов лиц. И это аграрные достижения при низкой культуре земледелия: в Европе средняя урожайность зерновых — 50—60 центнеров с гектара, у нас — 35 центнеров», — рассказывает «Дню» заведующий кафедрой землеустроительного проектирования Национального университета биоресурсов и природопользования Украины Андрей Мартын. Если же в полной мере применить современные технологии ведения аграрного хозяйства, продолжает он, то Украина сможет прокормить 200 — 250 миллионов людей. А в условиях ведения экологического хозяйства, прогнозирует эксперт, в ближайшие 20 лет Украина имеет реальный шанс стать аграрным «тигром». Быстрый рост населения планеты, стремительное развитие промышленной инфраструктуры и, как следствие, сокращение площадей пахотных земель, исчерпывание земельных резервов основных аграрных лидеров в который раз в истории дает украинскому селу карт-бланш. При таких условиях 42 миллиона гектаров украинских сельскохозяйственных угодий, из которых, по словам Мартына, обрабатываются лишь 31,5 миллиона гектара, делают отечественный АПК очень привлекательным в глазах мировой общественности.

В то же время главные действующие лица земельной реформы — фермеры — боятся ее приближения, потому что не понимают смысла и не знают, как будут решаться отдельные «крепостные» моменты реформы. Так, по словам руководителя фермерского хозяйства «Байрон Агро» Юрия Сергеева, больше всего аграрии боятся, что земля попадет в руки неспециалистов, которые возьмут эти паи и используют их не по назначению. «А если придет какой-то иностранец, которому будет все равно, и поставит завод по переработке мусора?» — рассуждает фермер относительно возможного риска земельной реформы. Кроме того, как отмечает он, в Европе тот, кто приобрел землю, уже не имеет права ее перепродать, в Украине пока еще этот вопрос не урегулирован.

К тому же проведение реформы без выяснения таких узких мест, по словам Сергеева, может привести к появлению «диких капиталов» на земле. «Распродастся земля, придут компании-латифундисты. И случится так, что от Киева до Харькова — один владелец, от Харькова до Кировограда — другой, а от Киева до Ужгорода — третий», — предупреждает о возможном негативном сценарии фермер. Так недалеко и до превращения страны в «город» для латифундистов.

«Когда царское правительство проводило реформу 1861 года, каждая крепостная семья в обязательном порядке получала землю, — приводит исторический опыт Валентина Шандра. — И это было немало земли. Это три-четыре гектара. Крестьяне должны были ее выкупать, цена, возможно, была высокой, но организация проведения этой реформы сводилась к тому, что каждый крестьянин получил свой надел. Земля не стала достоянием лишь узкого круга аристократов. Как складывалась ситуация потом, смог ли он ее выкупить за эти приблизительно 30 лет или не смог, либо захотел продать — но обязательно он должен был эту землю выкупить. Таковы были традиции крестьянского землевладения. Крестьяне практически выкупили всю землю и становились фермерами, хозяевами на своей земле. Когда государство базируется на рыночных отношениях, земля должна доставаться крестьянам по конкретной цене».

«Я очень внимательно отношусь к выступлениям фермеров, — говорит Юрий Шаповал. — Мне очень интересны эти люди. Каждый из них говорит разумные вещи, имеет внутреннюю энергию, является самодостаточным. Но нет критической массы, которая бы могла влиять на власть и отстаивать свои интересы. Проблема «раскрепощения» крестьянства является неотъемлемой частью вопроса о становлении гражданского общества в современной Украине».

Нужны профессиональные фермеры

Тимофей Девко, сельский голова села Стовпяги Переяслав-Хмельницкого района Киевской области:

— Не хотелось бы делать какие-то неутешительные прогнозы относительно закрепощения села в результате большой земельной реформы. Напротив, мы очень надеемся, что она решит многие наболевшие проблемы. Ведь украинское село находится в тяжелых условиях: работы нет, а, следовательно — молодежи почти тоже (70% населения в селе — это пенсионеры). Кроме того, почти полностью разрушена социальная и культурная инфраструктура. Поддержка же села со стороны государства почти незаметна. Поэтому возлагаем очень большие надежды на будущую земельную реформу. Надеемся, что придут эффективные владельцы, которые решат социальные проблемы села, откроют фермерские хозяйства, создадут рабочие места. А это и заработная плата для крестьян, и социальные гарантии, и поступления в сельский бюджет...

Уже сегодня мы почувствовали позитивный вклад от того, что в нашем селе работает несколько фермерских хозяйств. Так, недавно открывшаяся (1,5 года назад) небольшая ферма «Байрон Агро» трудоустроила десять крестьян, платит им заработную плату около 1,5—2 тысячи гривен, которые люди, опять же, тратят на благо сельской общины: облагораживают свои дворы, хозяйства, покупают товары, пользуются услугами сельской инфраструктуры, а, следовательно — формируют взносы в сельскую казну. Эта небольшая ферма в год приносит сельскому бюджету около 30 тысяч гривен: ежемесячные 15% подоходного налога с каждого ее рабочего, плюс — 3% от оценочной стоимости арендной платы за землю (5 тысяч гривен). Кроме того, фермер дает благотворительные взносы для детского садика, помогает делать и ремонтировать дорогу... С мира по нитке, а голому рубашка — так и нашему сельскому бюджету: больше эффективных профессиональных фермеров — лучше для крестьян.

Без ограничений — нельзя

Виктор Гноевой, заместитель председателя Днепропетровской областной ассоциации фермеров:

— Уже пятнадцать лет существует мораторий на продажу земли, и фермеры не могут даже взять кредит под залог земельного участка. Вместе с тем, отсутствует нормальная законодательная база, которая существует в большинстве цивилизованных стран. Поэтому, если просто разрешить неограниченную продажу земли, то это грозит негативными последствиями для украинских селян. В США, например нельзя приобрести более 800 гектаров пахотной земли, а если фирма не занимается сельским хозяйством, то она вообще не имеет право приобретать такую землю. Подобные ограничения существуют и во многих европейских странах. Огромные хозяйства — латифундии — имеются только в Латинской Америке. Поэтому нам следует определиться с тем, по какому пути мы пойдём, а не просто позволить скупать землю без условий и ограничений. Если не регулировать рынок сельскохозяйственной земли, то на селе действительно вскоре может образоваться слой зависимых батраков. Тем более, что современные технологии требуют уже не колхоза в 500—600 человек, а всего 5—6 рабочих, умеющих управлять сложной техникой.

В государственной политике много перекосов

Юрий Комов, председатель сельскохозяйственного обслуживающего кооператива «Росток»:

— Рудименты крепостного права остаются до сих пор. Нужно сказать, что с момента проведения коллективизации большевики, которые по призыву Троцкого и под руководством Сталина проводили политику сверхэксплуатации мелкобуржуазного, с их точки зрения, крестьянства, смогли фактически воссоздать крепостное право. И лишь когда Никита Хрущев раздал крестьянам паспорта, чем сделал жителей села равноправными гражданами страны, крепостное право было ликвидировано формально, но тоже не исчезло совсем. Между тем, следует сказать, что хотя колхозы второй половины ХХ века и были формой эксплуатации крестьянства, у которого государство отбирало продукцию задешево, но в 1970—1980-х годах они превратились в форму довольно эффективного коллективного хозяйствования, успех их зависел от мудрости и профессионализма руководителя. Хочу вспомнить председателя крымского колхоза «Россия» Владимира Ивановича Криворотова, у которого колхозники, кроме натуральной продукции, получали не менее 200 рублей ежемесячной зарплаты, а комбайнеры и механизаторы и по 500—1000 рублей при условии, что доллар тогда стоил 67 копеек.

К сожалению, реформа с ликвидацией колхозов в 1998 году по указу Леонида Кучмы не решила всех проблем потому, что была поспешной и неподготовленной. Да, крестьяне получили землю, но они не получили реальной возможности хозяйствовать на ней — у них не было техники, оборотных средств, утеряны рынки сбыта, в стране до сих пор нет эффективной инфраструктуры агарного рынка, да и не секрет, что здоровье и возраст большинства владельцев земли уже не позволяют работать на своих наделах. Вот и получается, что большинство землевладельцев их участки не сделали экономически свободными, от 70 до 90% их вынуждены отдать землю в аренду. Но и тут возникли проблемы, аналогичные проблемам крепостного права. Если в царской России землю обрабатывали за десятину, то есть за 10% стоимости урожая, то сегодня арендная плата составляет от 1,5 до 3%, что не делает землевладельцев свободными. Причем и в этих условиях многие арендаторы вынуждены отказываться от земли и возвращать ее владельцам, потому что и плата в 3% за аренду для них непосильна из-за того, что государство обложило сельхозпредприятия еще многими другими налогами, после выплаты которых теряется рентабельность и обрабатывать землю становится невыгодно...

В государственной политике по отношению к крестьянству сегодня очень много перекосов. Например, по непонятной причине у нас взят курс на поддержку больших предприятий, ориентированных на крупнотоварное производство. Но мы рискуем повторить ошибки Северной Америки и Канады, где из-за этого потеряно качество земли, а продукция не повышается в качестве. При этом мы рискуем также потерять мелкого и среднего производителя сельскохозяйственной продукции. А это катастрофа для здоровья нации, поскольку только мелкие и средние сельскохозяйственные предприятия могут производить экологически чистую, органическую продукцию. Как свидетельствует опыт европейских стран, внедрение органического земледелия возможно только в мелком и среднем секторе аграрного производства, потому что крупные предприятия всегда будут гнаться за объемами в ущерб качеству.

Не умеем защищать свои права

Олег Галасун, фермер (с. Чарукив Луцкого района Волынской области):

— Чтобы крестьянин не чувствовал себя крепостным и не был им в сущности, он должен иметь землю и средства для ее возделывания. Потому что если прийти на поле с лопатой или даже лошадкой, это не серьезно. Нужно не изобретать свой велосипед, который мир уже давно изобрел и успешно на нем ездит. В той же Польше землю может приобрести любой член Евросоюза (этот человек должен жить в Польше, по меньшей мере, три года арендовать землю, которую хочет купить, платить налоги, то есть делать для государства то, что делает для него гражданин Польши). Кстати, землю в Польше может купить только физическое, а не юридическое лицо. И первым правом ее покупки обладает местный польский банк. Сначала это право предоставляется местному крестьянину, если он не хочет — крестьянину из данного района, не хочет из района — из области, и только после этого участок выставляется на свободный аукцион. Интересно, что в этой стране поощряют, чтобы землю обрабатывал человек, который имеет для этого силы и возможности. Мужчина в возрасте до 45 лет может получать хорошие кредиты, а человек в пенсионном возрасте может продать свою землю и иметь от Евросоюза хорошую за это плату. В Польше пока решение по аграрному сектору не согласует совет крестьян, сейм этот вопрос даже не рассматривает. Есть и определенные ограничения в размерах земельного участка, который можно приобрести. Проблемой для украинского крестьянина, чтобы не допустить современного крепостничества на своей же земле, является неумение защищать свои права. У нас у всех еще советские взгляды и советское мышление. Мы его не очень-то хотим менять, не умеем менять и не хотим этому учиться.

Теряем время

Виктор Дмитрук, председатель Ассоциации фермеров Житомирщины:

— Недавно я был участником обсуждения вопросов земельной реформы в Верховной Раде, где были обнародованы интересные данные. В частности, ученые доказывали, что Украина, в результате отсутствия легального оборота земли сельскохозяйственного назначения, теряет ежегодно 70 миллиардов гривен. Сейчас ситуация такова, что для среднего и малого бизнеса крупные банки кредиты не дают — говорят, что большие риски. А тем, кто арендует 1000 и более гектаров пахотной земли, дают. Если бы у нас были приняты законы о регуляции рынка земли, которые лежат в парламенте около 10 лет, фермеры могли бы закладывать ее под кредиты, получать средства на закупку семян, горюче-смазочных материалов, удобрений. И еще, Конституция Украины предоставляет право распоряжаться землей, и у меня были разговоры со старыми людьми, которые говорили, что очень хотели бы продать свои наделы, чтобы хотя бы были деньги на их похороны. А в это время в сейфе головы сельсовета лежат более 70 невытребованных актов на право на земельные наделы, потому что нет наследников, и он этой землей распоряжается, как ему заблагорассудится. Согласно проектам законов, которые находятся в парламенте, первым претендентом на покупку земли выступает государство, во вторую очередь — арендаторы, фермеры, единоличники и только потом — физические лица. Сначала ее цена будет 10—12 тысяч за 1 гектар, с развитием рынка она будет значительно повышаться.

Не стоит вопрос о немедленной продаже земли. И должен быть четкий контроль, кому она продается. Рынок земли нужно «запустить» немедленно — это позиция и фермеров и крестьян. Чего бояться? Каждый день промедления означает большую потерю средств.

Рынок земли — не базар

Евгений Дуфанец, член Ассоциации фермеров и частных землевладельцев Тернопольской области:

— На сегодня мы не очень далеко отошли от стандартов крепостного права, потому что землю крестьянам будто бы отдали, но крестьянин не является владельцем этой земли. Чтобы не было повторения истории, нужно придерживаться норм ныне действующего Земельного Кодекса, а все изменения касательно рынка продажи земли вносить, беря в качестве примера те же США, ту же Европу. Там на свободном рынке в год продается всего 1,5—3% земли. Там не продают всю землю одновременно. А над озвученной версией о том, покупать землю смогут только граждане Украины, люди просто смеются. Можете спросить кого угодно, может ли он купить несколько гектаров земли.

Рынок земли — это не базар. А у нас хотят сделать из рынка земли «базар земли» и «разбазарить» землю. Вот для того, чтоб не было нового крепостного права, нужно отказаться от этих идей, а действительно идти цивилизовано постепенно к рынку земли.

Нужен земельный ипотечный банк

Дмитрий Украинец, председатель Ровенской областной ассоциации фермеров и частных землевладельцев:

— На самом деле, так называемое движение земли, ее покупка-продажа нужна. Сегодня земля возвращается в частную собственность. Однако мы говорим о том, чтобы ее хозяевами были фермеры и крестьяне. Ведь наше государство — аграрное. А поэтому очень важно сохранить село. А это возможно, если люди будут иметь землю, и работать на ней будет прибыльно. На самом деле, фермерам была бы выгодна покупка земли и ее продажа, однако только при некоторых условиях. На рынке земли должно было бы произойти установление определенных правил. Это, в частности, создание Земельного ипотечного банка (чтобы фермеры могли получать под земельные наделы кредиты). Кроме того, нужна переоценка земли и установление пределов земельных участков. Проблемы и вокруг того, кто сможет купить землю. Возникают опасения, что ее владельцами станут не фермеры (у которых на это не хватит денег), а фирмы заокеанского происхождения. Землю будут эксплуатировать, а выгоды от того для нас не будет.