Готовится российский апокалипсис

Урезать «лишние» расходы. Деньги идут за учеником. Ввести мотивационную систему! Перепроизводство гуманитариев. Больше сотрудничества бизнеса с вузами. Улучшить маркетинг! Пусть самые способные останутся в стране! Это довольно типичный набор лозунгов реформаторов от образования в разных странах. Реформаторы премьера Кэмерона столкнулись с жестким сопротивлением со стороны студентов, хотя большинство СМИ не соблаговолило рассказать об их требованиях, сосредоточив свое внимание на подожженных мусорных контейнерах или помятом лимузине принца. Появлялась информация о реформах образования и протестах в Германии, Франции и Австрии. Мало кто обращает внимание, что многое происходит в этой сфере и на востоке. Далеко идущие планы реформ российских властей сложно назвать иначе, чем запланированным апокалипсисом. Или, если кто-то предпочитает психиатрические метафоры, - лоботомией собственного народа.

Споры и мнения о будущем российских университетов по многим позициям сходны с западноевропейскими: проблема недостаточных капиталовложений, отток способных ученых за границу или в бизнес, угроза автономии вузов, устаревшие или даже идеологизированные программы обучения, коррупция… Все это, хоть в меньшем масштабе, мы имеем и у себя, равно как и идею рыночной панацеи от всех болезней. Как это обычно бывает, при всех спорах вокруг образования, от нашего внимания ускользает тот факт, что дом нужно начинать строить не с крыши, а все же с фундамента. А именно там – на низшем звене образования – готовится российский апокалипсис.

Деньги должны идти за учеником. Что это означает? Согласно проекту, который уже не первый год проталкивает Министерство образования и науки, ситуацию с финансами поправит, в частности… увеличение числа учеников в классах. Порог «окупаемости» колеблется между 35 и 40. Классы будут больше, значит, и школ может быть… меньше. В одной Москве за недавнее время было ликвидировано более 70. Школ меньше, а классов, собственно, тоже. Ведь жесткому ограничению должно подвергнуться число обязательных предметов. Зато их состав очень оригинален. В железный набор дисциплин, необходимых российскому гражданину для жизни (выживания), входят, в частности, физическая культура, «навыки выживания» и, конечно, патриотизм. И немногим более того – ведь государство больше не планирует спонсировать «интеллигентские» фанаберии. В это сложно поверить, но в высказываниях официальных лиц прозвучало мнение, что рабочему стихи совершенно не нужны. И, к сожалению, аргумент о тупости чиновников этого не оправдывает, так как в этом безумии кроется метод.

Многие режимы в истории (не только) России хотели затормозить «перепроизводство интеллигенции». Мы знаем о том, как царская администрация регулировала число выпускников гимназий хотя бы по книге «Генеалогии непокорных» Богдана Цивинского (Bohdan Cywiński). Абстрагируясь от факта, что самих школ было мало, ситуацию дополняли абсурдно перегруженные программы по изучению классических предметов: очередные контрольные работы по латыни или древнегреческому помогали отсеять лишних потенциальных выпускников.

Остающейся косной империи XIX века еще не нужно было столько чиновников, а для режима нет ничего хуже, чем безработный интеллигент: начнет такой думать, а потом устроит сразу революцию.

По мнению нынешней власти, в России расплодилось слишком много магистров. Отсюда и планы по ликвидации магистерских программ в провинциальных вузах: ведь давным-давно известно, что лучшее лекарство от низкого уровня чего бы то ни было – это ликвидация этого самого явления. О том, что источником многих патологий образования является его хроническое публичное недофинансирование, власти предпочитают не вспоминать.

Проблема российских реформ не заключается исключительно в примитивной идеологии «дисциплинирования публичных расходов». Власти планируют не только ограничить ответственность бюджета за образование, им, скорее, нужна система, в которой будет меньше (!) магистров, меньше студентов, меньше гуманитариев. Этому должна служить, в частности, реформа начального образования. В чем здесь дело? Интерпретация в духе «авторитарная власть отупляет общество» кажется соблазнительной, но слишком примитивной.

Речь идет о стандарте жизни. Российские власти отдают себе отчет, что в долговременной перспективе сохранить его на прежнем уровне не удастся. В годы фантастических цен на нефть и газ, опирающееся на них государство не провело необходимых реформ. И речь здесь идет не об урезании бюджета, а о публичных инвестициях: в трансформацию экономики из сырьевой в базирующуюся на науке, новых технологиях, инновационности, экономии энергии.

Громкие обещания президента Медведева о создании российской (да пусть хоть финской) Кремниевой долины могут вызывать только жалость: не только потому, что ведущая туда дорога развалилась практически сразу после введения ее в эксплуатацию. Просто реформа государственного образования не приведет Россию ни к какому «обществу, опирающемуся на науку», не говоря уже об «информационном государстве благосостояния». Она благоприятствует, скорее, разделению на узкую прослойку элиты «символического капитализма» и массу низкооплачиваемых наемных работников. Система образования вполне сможет уже «на входе» стать преградой их притязаниям на продвижение, а уж тем более, идеям создания политических организаций.

Иронией истории выглядит факт, что катастрофическую реформу может затормозить в первую очередь инертность российской бюрократии, которая воплощает в жизнь любые реформы с такой же энергией, с какой помогала погорельцам после прошлогодних пожаров.